90 
– Нет, Финли, в этот раз уже другое.
Тот пронзительно посмотрел на Джеймса. Казалось, они решили продолжить начатый много лет назад разговор, в котором явно не было места Диане.
– Да, старина, ты прав, – после долгого молчания сказал Грейсон и отпустил руку Дианы.
Ранним утром Диана разбудила Изабо. Все вещи она упаковала еще с вечера, и сейчас они все вместе с Джеймсом, Александрой, Грейсоном и Мэгги собрались в зале на первом этаже. Как ни странно, все слуги будто испарились – ни один даже мимо не прошел.
Грейсон все еще кипятился по поводу плана Джеймса, но тем не менее осуществил необходимые приготовления. Диана не сомневалась, что все получится – она знала, что Джеймс продумал каждую мелочь. Кроме того, он был из тех, кто всегда готов к любым неожиданностям.
Александра приготовила веревку и с помощью Дианы связала Мэгги руки. Девочка настояла, чтобы узлы были совсем тугими – для большей убедительности. К великому ужасу Грейсона, ругавшегося безостановочно, она еще и на кляп согласилась.
Диана ждала приказа вязать Александру, но Джеймс вызвался сделать это сам. Скручивая ей запястья за спиной, он наклонился вперед и тихо сказал:
– Прямо как в старые добрые времена, правда?
Леди Стоук покраснела.
Завершив первую часть плана, Джеймс взял Диану за руку и повел их с Изабо к гребному судну, спрятанному у пристани. В течение всего пути к кораблю Диана грозно смотрела на него, но объяснений дожидаться было бесполезно.
Очень скоро они добрались до цели: на темных волнах под звездным небом их ждал трехмачтовый «Мэджести» во всей своей красе.
Джеймс забрался на борт корабля, часть которого когда-то принадлежала ему. Молодой помощник капитана, мистер Джейкобс, косо взглянул на него – точь-в-точь как это делал Финли. Его жена, однако, тепло поприветствовала Изабо и Диану, помогая им удобно расположиться, пока мужчины готовились к отплытию.
У Дианы не было возможности ни расспросить Джеймса, ни поспорить, ни даже покричать на него – в данный момент она могла только бросать в его сторону суровые взгляды, обещавшие мало приятного. Но про себя она дала клятву, что рано или поздно между ними обязательно состоится долгий серьезный разговор.
Глава 22
Дом семьи Ардмор в Чарлстоне поразил Диану своим великолепием: ослепительно-белое четырехэтажное строение с длинными балконами на каждом ярусе походило на нарядную невесту – она завлекала, манила к себе, предлагая поделиться своими тайнами.
Массивные стальные ворота открывали путь в мощенный белыми и золотистыми камнями двор. В стороне журчал фонтанчик, окруженный летними геранями. Над ступенчатым крылечком гостей ожидала широкая черная дверь.
Это место не имело ничего общего со скучными лондонскими домами, старавшимися скрывать свои внутренние богатства. Здесь же глаз нельзя было оторвать от высоких окон, украшенных тюлевыми занавесками, от увитых бугенвиллеями балконов и прелестных плетеных стульчиков для отдыха в прохладной тени, которая сейчас пришлась бы весьма кстати – едва причалив на «Аргонавте» в порт Чарлстона, Диана в полной мере ощутила жару, о которой рассказывал Джеймс. Пока они ехали в экипаже в Баттери, а оттуда – на Митинг-стрит, ее отец не переставая вытирался платком. Изабо, напротив, была чрезвычайно всем довольна, как и сама Диана, изумленно глазевшая по сторонам.
Она полагала, что Джеймс захочет сперва один показаться дома, а их доставит в гостиницу, но он приказал кучеру ехать прямо к дому Ардморов. Маленькой толпой, включая мистера Хендерсона и Йена О'Малли, они собрались во дворе, и Диана подумала, что таким способом Джеймс отстаивал перед сестрой позицию хозяина.
Он поднялся на крыльцо. В этот момент дверь медленно открылась и навстречу вышел высокий темнокожий седоволосый мужчина в костюме дворецкого. Выражение лица – величественное, типичное для его должности, но в глазах, Диана сразу заметила, отражалась приятная радость.
– Мистер Джеймс, – чуть дрожащим голосом поприветствовал дворецкий. – Я доложил мисс Онории о вашем приезде.
Затем он широко распахнул дверь и почтительно отошел в сторону, жестом приглашая всех войти, но смотря при этом только на Джеймса.
Внутреннее убранство дома поражало еще сильнее, чем внешнее: ярко-желтые стены, казалось, были покрыты не краской, а множеством переливавшихся солнечных лучей; желто-черный линолеум устилал пол обширной приемной и соседнего зала, от которого шла винтовая лестница наверх.
90 
