64 
Пантера чуть не сошел с ума от волнения. В самые тяжелые моменты он даже проклинал себя за то, что тогда ее похитил. Если бы она сейчас находилась со своей семьей, у нее был бы врач и все современные лекарства. Он даже подумывал отвезти ее в город или в форт за помощью, но Зимний Медведь отговорил.
— Она ни за что не вынесет пути верхом на лошади, — говорил ему Зимний Медведь. — Кроме того, тебе известно, что многие ученые врачи лечили бы ее теми же травами, что дает сейчас Женщина Корень. Даже если она выдержит поездку, неужели ты думаешь, что ее семья не узнает? Найдется кто-нибудь, кто обязательно ее узнает, и тогда где ты окажешься?
Посмотрев на задумавшегося Пантеру, он продолжал:
— Ты кончишь в тюрьме, и скорее всего тебя повесят. Дикую Кошку возвратят в ее семью, а Охотник останется сиротой. Нет, брат, это не самый лучший выход. Дикая Кошка победит болезнь. У нее сильная воля к жизни, и ей есть для чего жить.
Зимний Медведь оказался прав. Спустя неделю после несчастного случая Таня проснулась на рассвете. Она была слаба и вся мокрая от пота, ей хотелось пить и есть. У нее ужасно болели голова, горло и грудь, она проснулась и была в сознании, она снова вернулась в мир Пантеры.
Пантера спал рядом с ней, измотанный бессонницей. Таня легонько толкнула его в ребро.
— Пантера, — попыталась сказать она.
Он застонал и слегка пошевелился.
— Пантера.
На сей раз он быстро открыл свои темные глаза и посмотрел на нее.
— Я хочу пить, — попросила она.
Это были самые приятные слова в его жизни.
— Дикая Кошка, прошептал он. — Ты проснулась.
Таня попыталась кивнуть и сморщилась от боли, что пронизывала ее голову.
— Похоже, что так, — застонала она.
Пантера поднес чашку с водой к запекшимся губам.
— Как ты себя чувствуешь?
— Ужасно! Я должна жить, потому что чувствую сильную боль для того, чтобы умереть, — неубедительно пошутила она.
— Не шути с такими вещами, Дикая Кошка, — сделал легкое замечание Пантера, и его глаза стали подозрительно влажными. — Ты семь солнц не приходила в сознание, и порой я думал, что ты уйдешь от нас. — Таня устало прищурилась:
— Никогда, Пантера. Я слишком сильно тебя люблю, чтобы покинуть тебя. Тебе пора бы об этом знать.
Всю следующую неделю Таня много спала, но это был естественный сон выздоравливающего человека. Она похудела за то время, пока находилась без сознания и не могла есть, и теперь должна была приступать к еде осторожно, начиная с бульона. Она медленно поправлялась, набирая силы. Наконец ее легкие очистились, а горло и голова перестали болеть. Во время болезни и периода выздоравливания она не могла кормить Охотника, поэтому у нее пропало молоко. Больше не будет кормления грудью.
— Что будем делать? — спросила у Пантеры Таня.
— Уже сделано, — ответил он. — Охотник достаточно взрослый и уже может пить из чашки. Ему пришлось научиться этому, пока ты болела. У него это неплохо получается.
— Да, но ему по-прежнему нужно молоко, — спорила она.
Пантера усмехнулся.
— Он получает молоко, — сказал он. — Я слишком беспокоился о тебе, чтобы думать об этом, но Мелисса поговорила с твоей матерью. Когда в деревне не нашли никого, кто мог бы кормить его грудью. Черный Котел отправил Высокую Сосну, и тот украл козу.
Пантере доставляло удовольствие рассказывать Тане эту историю.
— Высокая Сосна вернулся невредимым и с победой.
Таня довольно хихикнула:
— Но, Пантера, коза!
— Черный Котел решил, что пришла пора завести козу в лагере. Это будет нашим отличительным признаком. — Он широко улыбнулся и подмигнул ей: — Но ни в коем случае не говори ему об этом.
Таня заговорщически улыбнулась:
— Даже не подумаю.
С приходом марта почувствовалось приближение весны. Сразу произошло несколько событий. Застенчивая Лань родила сына, и Зимний Медведь был гордым, как павлин. Охотнику исполнился год, и у него уже прорезалось двенадцать ослепительно белых зубов. Восемнадцатилетняя Таня теперь ждала второго ребенка Пантеры. Она жила с племенем уже два года и полтора года была женой Пантеры. Ей порой казалось, что она всегда жила здесь, была частью этой жизни, а первые шестнадцать лет ее жизни были похожи на полузабытый сон.
Как только стало возможным передвигаться, племя отправилось к Горбатой речке, чтобы провести церемонию Танца Солнца. В этом году Таня больше не чувствовала себя посторонним человеком. Она возобновила знакомство с детьми, с которыми встречалась два года назад, и теперь их матери принимали ее. У Тани теперь было свое место в племени, и она имела право голоса на заседаниях. Она получала такое же наслаждение от своих обязанностей, как и от дружбы.
64 
