34 
– Он не способен на убийство, – заявила Селия.
– Может, убитый сам напросился, – произнес Мэри, – довел его. Говорят, убитый первым схватился за пистолет.
– Потому что выяснил, что мистер Хэмилтон жульничал во время игры в карты, – заявила Луиза. – С тех пор Хэмилтона пускают не во все игорные дома, только в самые низкопробные. Никто не желает сидеть с ним за одним игорным столом.
– Ни за что не поверю, что Хэмилтон мошенничал, тем более – совершил убийство. – Селия попыталась найти новую тему для обсуждения.
– Да он и не на такое способен, – заверила ее Луиза. – Из-за него миссис Риджли швырнула в леди Пирс рыбу, потому что Хэмилтон бросил миссис Риджли ради леди Пирс.
– Верно. Я помню! – воскликнула Мэри. – Это произошло на балу у Нидеркотов. Как жаль, что мне не удалось пойти на этот бал, чтобы увидеть все собственными глазами: Хилленби отказался идти к Нидеркотам, потому что хозяин дома проголосовал за какой-то ирландский закон, который Хилленби не поддерживает.
– Мы с Перси тоже это пропустили, – утешила ее Джейн. – Перси не показывает носа к Нидеркотам, потому что сэр Роберт не сторонник азартных игр и в своем доме разрешает только игру на грошовые ставки.
– А вот мне повезло: я там была в тот момент и видела все до мельчайших подробностей, – с торжествующим видом заявила Луиза.
– Швырнула в нее рыбу?
От того, с каким смаком Луиза преподносила эту историю, и от того, как Мэри была расстроена, что упустила шанс стать свидетельницей разразившегося скандала, у Селии засосало под ложечкой.
– Да. Это была целая рыбина – тушеный лосось под сливочным соусом. Миссис Риджли схватила блюдо со стола и швырнула его в леди Пирс как раз в тот момент, когда гости садились за стол. Наряд леди Пирс – прелестное голубое платье, отороченное золотым шитьем и светлым кружевом, – был безнадежно испорчен. Платье было сшито по последней моде, но из-за разыгравшегося скандала никто не решается заказать себе наряд, похожий на тот, который был в тот день на леди Пирс. – Луиза скорбно вздохнула и замолчала, словно хотела минутой молчания почтить память красивого платья.
– Но при чем здесь мистер Хэмилтон? Как можно вменять ему в вину то, чего он не совершал? – произнесла Селия.
Мэри развела руками.
– Но всем хорошо известно, кто за всем этим стоит. А мистер Хэмилтон наверняка великолепный любовник, раз женщины готовы из-за него пожертвовать своей репутацией. На следующий день после этого инцидента супруг Кэтрин Риджли увез ее в деревню, и с тех пор она больше не появлялась в обществе.
– Видимо, от любви у нее помутился рассудок, – закатив глаза, с восторгом заявила Луиза. – Остается только гадать…
Подруги обменялись понимающими взглядами. Первым побуждением Селии было встать и уйти. Раньше ей тоже нравилось немного посплетничать, но то, что она услышала, не укладывалось ни в какие рамки. Луиза и Мэри не скрывали злорадства, рассказывая о случившемся. Селия не была лично знакома с миссис Риджли и понятия не имела, что заставило ее швырнуть рыбу в соперницу. Но ей было жаль обезумевшую женщину.
– А как лорд Элтон? – обратилась Селия к Луизе, чтобы сменить тему.
Подруга поморщилась:
– В добром здравии.
– Я только вчера с ним познакомилась, – сказала Селия. – Он мил и любезен?
Луиза удивилась:
– По-моему, да. Мы нечасто с ним видимся, только в компаниях.
– Старый сухарь, – рассмеялась Джейн. – По крайней мере Перси нельзя назвать скучным.
– Да он обычный выпивоха, – заметила Луиза.
Джейн округлила глаза, но не стала возражать.
– В один прекрасный день Перси станет баронетом, и внешностью его Бог не обидел, но хотелось, чтобы отец перестал держать его на коротком поводке. Мне приходится урезать расходы на ведение домашнего хозяйства, чтобы заплатить модистке.
– Когда муж распоряжается финансами, тоже радости мало, – сказала Луиза. – Денег, которые он мне дает, с трудом хватает, чтобы заплатить слугам. И при этом он выражает недовольство, если каждый день к столу не подают мяса.
– По крайней мере ты сама ведешь домашнее хозяйство, – проворчала Мэри. – Хилленби выдает мне только небольшую сумму на мелкие расходы – и все.
В этот момент в комнату вошли джентльмены. А мать направилась к Селии.
Розалинда весь вечер перешептывалась с леди Трокмортон. У Селии появилось недоброе предчувствие. После разговора с подругами настроение у Селии ухудшилось, у нее разболелась голова. Это невыносимо, думала она, чувствуя, что становится очередным объектом всеобщего интереса в качестве безутешной молодой вдовы. Ее несчастья, наверное, обсуждают с таким же смаком и злорадством, с каким Луиза обсуждала, точнее, осуждала мистера Хэмилтона. Вне всяких сомнений, так оно и есть. Просто они не осмеливаются делать это в ее присутствии – пока не осмеливаются.
34 
