122 
— Не знаю, но мы можем, не так ли? — спросила она чарующим голосом, протягивая ему свои губы.
Вместо ответа Рид, впившись в ее рот страстным поцелуем, начал лихорадочно срывать с нее одежду, тогда как ее дрожащие от нетерпения пальцы пытались снять с него рубашку.
И здесь, в этом колдовском месте, полном солнечного света, щебетания птиц и дивных ароматов, они соединились в едином порыве страсти. В течение нескольких блаженных мгновений мир во всей своей красоте и великолепии принадлежал им и все их проблемы были забыты в несказанном восторге.
Они отплыли с началом вечернего прилива. И здесь, на корабле, жена Рида, оправившаяся наконец от первого потрясения, похоже, вдруг совершенно неожиданно для себя обнаружила, что весь прошлый год ее муж провел на необитаемом острове в обществе другой женщины.
Кэтлин относилась к Салли с откровенным пре зрением. Они с Изабел подчеркнуто ее игнорировали, что ставило Рида в неловкое положение и явно сердило.
— Надеюсь, ты не рассчитывал, что наше путешествие в подобном обществе будет приятной прогулкой? — ответила Кэтлин с вызовом на его очередное замечание по поводу ее отношения к Салли.
— Ты могла бы быть с ней, по крайней мере, повежливее, — проворчал Рид.
Глаза Кэтлин сверкнули.
— Я не собираюсь признавать твою подружку. Я не стану с ней разговаривать, смотреть на нее, и, конечно же, я не буду ее развлекать! Ты вполне достаточно этим занимался последние двенадцать месяцев!
Чувства, владевшие Кэтлин еще сегодня утром на острове, испарились в мгновение ока. Фыркнув, она зашагала прочь, оставив Рида кипеть от бессильной ярости в одиночестве.
Однако ночью ей не удалось так легко от него отделаться. Согласившись разделить с мужем каюту, она, однако, желала, как и прежде, поступать по-своему и, когда Рид попытался привлечь ее к себе, решительно этому воспротивилась.
— Я не собираюсь заниматься любовью, когда нас с твоей любовницей разделяет лишь коридор! — твердо заявила она. — Вы и так оба… оба мне надоели!
— Неужели? — прошипел Рид, с трудом сдерживаясь, чтобы не вспылить. — Давай-ка, проверим, — он прижал ее к матрасу.
Это была битва характеров, в которой Кэтлин всегда терпела поражение. Сначала она боролась с ним, полная решимости хотя бы раз не дать ему разбудить в ней страсть против ее воли, но постепенно, чувствуя прикосновения его губ на своих и рук на теле, она ослабела. Волны страсти, одна за другой, накатывались на нее, превращая ее кровь в раскаленную лаву.
Постепенно ее поцелуи стали такими же требовательными, как и его, и она прижималась к нему всем телом, боясь оторваться от него хотя бы на мгновение.
— Черт тебя подери, Рид Тейлор! — простонала она, покоряясь ему против воли. — Черт тебя подери за то, что ты делаешь со мной!
Беспомощно погружаясь в захвативший ее водоворот несказанного наслаждения, она услыхала донесшийся словно издалека победный смех Рида…
После он прижал ее к себе, гладя рукой мягкие золотисто-рыжие волосы.
— Твои волосы — как пламя, которое моментально вспыхивает в тебе, когда тебя охватывает страсть или ярость, — прошептал он ей на ухо. — Ты моя восхитительная киска, хотя и с острыми, как бритва, коготками… но я прощаю тебя.
— А вот я тебя никогда не прощу, — резко ответила Кэтлин, смущенная очередным предательством собственного тела, — за то, что ты насильно взял то, что я не хотела тебе давать.
— Ну, моя дорогая, ты же знаешь, что у нас с тобой всегда так. Ты так же не можешь устоять, как я не могу перестать желать тебя. И у нас всегда будет так, Кэт, — добавил он нежно.
Следующие несколько дней были для всех настоящим испытанием. Салли Симпсон не отходила от Рида ни на шаг, прилипнув к нему как банный лист, словно Кэтлин вообще не существовала, что, несомненно, никак не способствовало хорошему настроению последней. Рид же, наоборот, казалось, просто наслаждался этой игрой. Хотя Кэтлин и подозревала, что он делает это в пику ей, стремясь разжечь в ней ревность, она никак не могла подавить в себе растущий гнев или боль, которая возникала в ее сердце всякий раз, когда она видела Салли и Рида вместе. Однако поддержка Изабел помогала ей сохранять невозмутимость, как бы трудно ни было это подчас. Даже наедине с Ридом в их каюте она пыталась скрыть от него эти чувства. Не стоило показывать Риду, как ее глубоко ранило его поведение. Гордость не позволяла ей доставить ему подобное удовольствие. Достаточно было и того, что она, не в силах устоять перед собственной и его страстью, отдавалась ему против воли каждую ночь.
122 
