72 
Вот так, имея за спиной ошибки молодости, получив прощение, когда проступки были забыты, а ценные уроки усвоены, Матфорд стал подниматься в банковском мире.
Тридцать лет спустя он сидел в павильоне Сократова сельского клуба и представлял собой самую мощную финансовую фигуру в Соединенных Штатах. Он был главой большого банка, владел значительным пакетом акций телевизионных компаний, вместе с друзьями контролировал огромную автомобильную промышленность, связан был и с бизнесом воздушных сообщений. Он использовал финансы как паутину, чтобы получить значительную долю в электронной промышленности. Даже в тех деловых сферах, которые он не контролировал, существовали тонкие нити, свидетельствующие о том, что он и там побывал. Кроме того, под его контролем находились инвестиционные фирмы Уолл-стрит, объединяющие усилия, чтобы выкупать концерны и присоединять их к еще более крупным концернам. Когда подобные битвы бывали в самом разгаре, Мартин Матфорд мог пустить в ход мощный денежный вал, решавший все споры. Как и остальные трое собравшихся за ленчем, он «владел» некоторыми конгрессменами и сенаторами.
Все четверо сидели за круглым столом в павильоне около теннисных кортов. Их окружали цветы из Калифорнии и зелень, напоминающая Новую Англию.
– Что вы, друзья, думаете о решении президента? – спросил Джордж Гринвелл.
– Это позор, что они сделали с его дочерью, – отозвался Мартин Матфорд. – Но уничтожить имущество на пятьдесят миллиардов долларов – уж слишком.
Официант, латиноамериканец в белых брюках, белой шелковой рубашке с короткими рукавами и с эмблемой клуба, принял у них заказ на алкогольные напитки.
– Американский народ, – задумчиво заметил Лоуренс Салентайн, – будет считать Кеннеди настоящим героем, и если он выполнит задуманное, его вновь изберут президентом.
– Но мы все знаем, что это слишком жесткая реакция, – высказался Джордж Гринвелл. – Отношения с иностранными государствами будут испорчены на многие годы.
– Страна сейчас на редкость хорошо управляется, – сказал Мартин Матфорд. – Законодательная власть, в конце концов, взяла исполнительную под некоторый контроль. Выиграет ли страна, если баланс власти нарушится?
– А что Кеннеди сможет сделать, даже в случае своего переризбрания? – спросил Луис Инч. – Конгресс его контролирует и прислушивается к нам. В палате представителей не наберется и пятидесяти человек, избранных без помощи наших денег. Да и в сенате нет ни одного, кто не был бы миллионером. Нам нечего беспокоиться насчет президента.
Джордж Гринвелл смотрел поверх теннисных кортов на Тихий океан, спокойный и все равно величественный. Этот океан нес в настоящий момент на своих волнах миллиарды долларов в виде пароходов, развозивших его пшеницу по всему миру. Эта мысль рождала у него легкое чувство вины от сознания, что он может обречь мир на голод или, наоборот, накормить его.
Он начал говорить, но в этот момент появился официант с напитками. Гринвелл в своем возрасте вел себя осторожно и заказал минеральную воду. После ухода официанта он сделал глоток и продолжал разговор хорошо поставленным голосом. Он всегда держался исключительно вежливо, что свойственно человеку, который, к своему сожалению, вынужден принимать жесткие решения.
Мы никогда не должны забывать, что пост президента Соединенных Штатов может представлять очень большую опасность для демократического процесса.
– Чепуха, – отозвался Салентайн. – Другие люди в правительстве не позволят ему принимать единоличные решения. Военные – народ бывалый, вы это знаете, Джордж, и они не допустят таких решений, если они не будут обоснованы.
– Конечно, так он и есть, – сказал Джордж Гринвелл, – в нормальной обстановке. Однако, вспомните Линкольна, он во время гражданской войны фактически отменил неприкосновенность личности и гражданские права. Вспомните Франклина Рузвельта, который втянул нас во вторую мировую войну. Подумайте о личной власти президента. Он обладает правом помилования любого преступника, а это королевская прерогатива. Вы представляете себе, что он может сделать, имея такую власть? Какую создать зависимость у людей? Он пользовался бы почти неограниченной властью, если бы не существовал сильный конгресс, ограничивающий его. К счастью, мы имеем такой конгресс. Но мы должны заглядывать в будущее, мы должны быть уверены в том, что исполнительная власть будет подчинена избранным представителям народа.
72 
