71 
Самому молодому из них, Лоуренсу Салентайну, принадлежали основная телевизионная сеть, несколько компаний кабельного телевидения, газеты в трех главных городах, пять журналов и одна из крупнейших киностудий. Через дочерние фирмы он владел самым крупным книжным издательством, кроме того, ему принадлежали двенадцать местных телевизионных станций в главных городах. И это только в США. Он был мощно представлен в средствах массовой информации и других стран. Салентайн был стройным красивым мужчиной с пышной серебряной шевелюрой – короной завитков в стиле римских императоров, теперь ставшей модой среди интеллектуалов, людей искусства и в Голливуде. Он производил сильное впечатление своей внешностью и умом и был одним из самых влиятельных людей в американской политике. Не существовало такого конгрессмена, сенатора или члена правительства, который не откликнулся бы на его звонок. Однако ему не удалось установить дружеские отношения с президентом Кеннеди, который, похоже, воспринимал как личную обиду враждебное отношение средств массовой информации к новым социальным программам, разработанным его администрацией.
Вторым человеком за этим ленчем был Луис Инч, которому принадлежало больше недвижимой собственности в крупнейших городах Америки, чем какой-либо другой компании или частному лицу. Будучи очень молодым – ему исполнилось только сорок – он понял выгодность высотных зданий. Покупая в большом количестве дома, он затем строил на их месте грандиозные небоскребы, что в десять раз увеличивало стоимость зданий. Он изменил освещение городов, создав бесконечные темные ущелья между коммерческими зданиями, оказавшимися настолько необходимыми, как никто и не предполагал. Он так взвинтил арендную плату за квартиры и дома в Нью-Йорке, Чикаго и Лос-Анджелесе для семей со средним достатком, что только богатые или очень хорошо зарабатывающие люди могли жить с удобствами в этих городах. Он задабривал и подкупал муниципальных чиновников, чтобы они снизили взимаемый с него налог и ослабили контроль за арендной платой до такой степени, что он поверил в близость того дня, когда получаемая им арендная плата за квадратный фут земли сравняется с ценами в Токио.
Политическое влияние Инча, несмотря на амбиции, было слабее, чем у остальных, собравшихся в павильоне. Его личное состояние превышало пять миллиардов долларов, но это богатство оставалось инертным, как сама земля. Его подлинная сила имела более зловещий характер. Он ставил перед собой цель накапливать богатство и власть, не принимая никакой ответственности перед обществом, в котором живет. Он широко подкупал муниципальных советников и лидеров профсоюзов строительных рабочих, завладел отелями и казино в Атлантик-Сити и Лас Вегасе, заблокировав местных уголовных владык в этих городах. Но при этом, в силу странных ходов демократического процесса, Инч получал поддержку второстепенных лиц преступных империй. Все службы его многочисленных отелей имели контракты с фирмами, продающими столовую посуду, владеющими прачечными, поставляющими обслугу, напитки и продукты. Через своих сотрудников он имел контакты с этим преступным миром. Но он был не так глуп, чтобы рассматривать эти контакты как нечто большее, чем микроскопические ниточки. Имя Луиса Инча никогда не имело ничего общего даже с намеком на скандал, что было связано не только с его осторожностью, но и полным отсутствием у него обаяния.
В силу этих причин почти все члены Сократов клуба в личном общении не ставили его ни в грош. Но его терпели, потому что таинственным образом одна из принадлежащих ему компаний владела землей вокруг клуба, и всегда существовало подспудное опасение, что он может дешево продать участки для строительства домов пятидесяти тысячам семей и наводнить окрестности клуба латиноамериканцами и неграми.
Третий человек в этой компании, Мартин Матфорд, одевался небрежно – белая рубашка с открытым воротом, яркая спортивная куртка. Ему было шестьдесят, и среди этих четверых он представлял, пожалуй, самую мощную фигуру во многих областях экономики. В молодости он был одним из протеже Оракула и хорошо усвоил его уроки. Он мог бы рассказать немало пикантных историй про Оракула к удовольствию членов Сократова клуба.
Карьера Мартина Матфорда основывалась на банковских вкладах, и благодаря влиянию Оракула – во всяком случае, так утверждал Матфорд – он избежал неуверенного старта. В молодости он, как сам говорил, отличался сексуальной мощью. К его удивлению, мужья некоторых соблазненных им женщин являлись к нему не для того, чтобы отомстить, а чтобы получить банковский кредит. Они слегка улыбались и отпускали шуточки. Инстинкт подсказывал ему, что надо давать им в долг деньги, которые как он был уверен, никогда не вернутся. В те времена он не знал, что банковские служащие, оформлявшие займы, получали подарки и взятки за предоставление необеспеченных займов малому бизнесу. Работу клерка получить было нетрудно, люди, управлявшие банками, охотно предоставляли займы; в этом заключался их бизнес, от которого они получали прибыль, поэтому инструкции сознательно писались так, чтобы облегчить работу служащим, выдававшим ссуды. Конечно, должны были оформляться канцелярские документы, памятные записи о деловых встречах и тому подобное. Однако, Мартин Матфорд обошелся банку в несколько сот тысяч долларов, прежде чем его перевели в отделение банка, расположенное в другом городе. Он полагал, что это счастливая случайность, и только позже понял что это был результат снисходительного пожимания плечами его начальников.
71 
