Последние отзывы

  27  

— Если бы я попросил тебя сегодня вечером, Эйнсли Дуглас, ты бы легла в мою постель? — поднял голову Кэмерон.

Эйнсли пришли на ум слова Филлиды Чейз: «Лорд Кэмерон не укладывает своих женщин в постель… Этим он и известен, лорд Кэмерон».

— Я думала, тебе не нравятся постели, — сказала Эйнсли и почувствовала, как он вздрогнул, заметила, как вспыхнули у него глаза.

— Это правда, — прозвучал мягкий и ласковый голос Кэмерона.

— Я думала, что постель намного удобнее, — дрожащим голосом заметила Эйнсли.

— Удобство — это последнее, о чем думаешь в такие моменты, миссис Дуглас.

Трепет перешел в жаркие волны возбуждения. Он прав: постель — это спокойное место для мужа и жены, которые после любовных утех наденут ночные колпаки на голову и лягут каждый на свою сторону кровати — спать. Любовники воспользуются, скажем, стулом или толстым ковром перед камином. А может, Кэмерону хочется узнать, что можно сделать на столе.

Слова застряли в горле у Эйнсли. Она, которая могла вывернуться из любой ситуации, внезапно лишилась способности составить предложение.

Вместо этого она поднялась на цыпочки и поцеловала Кэмерона.

Она почувствовала в нем перемену. Из мужчины, который размышлял о том, что случится в этой комнате сегодня вечером, он превратился в мужчину, который знает, что здесь произойдет. Кэмерон поцеловал Эйнсли, его умелые пальцы расстегнули лиф платья, и широкая рука распахнула ткань.

Сумасшедший жар охватил Эйнсли. Она никогда не забывала того обжигающего поцелуя, которым он наградил ее в первый раз шесть лет назад, и с тех пор этот огонь разгорался все жарче. Эйнсли прижалась к нему, пытаясь отыскать губы. Кэмерон завладел ее губами, где еще раньше появился крошечный синяк. Рука, лежавшая у нее на спине, жгла кожу, лиф соскользнул с плеч. Эйнсли хотелось, чтобы он прикоснулся к ее груди, она жаждала этого. Она даст ему все, что он хочет, и к черту приличия. Она хочет этого. Ей надо это. Эйнсли требовательно выгнулась ему навстречу.

Вдруг все тело Кэмерона стало неподвижным. Поцелуй замер у нее на губах, а руки застыли на спине.

Эйнсли, все еще пребывающая в темном безумии страсти, не могла понять, что случилось. Спиной она почувствовала поток холодного воздуха, услышала стук лап по голому полу и поняла, что кто-то открыл дверь.

— Дэниел, — холодно проговорил Кэмерон, — повернись и выйди.

— Да ни за что на свете. — Дэниел появился в комнате в сопровождении Макнаба и охотничьей собаки по кличке Руби. Собаки кругами бегали вокруг Дэниела, разбрасывая бумаги, которые Эйнсли так тщательно раскладывала. — Я пришел спасти добродетель миссис Дуглас. Ее ищет тетя Изабелла, и я подумал, что лучше мне подняться, пока она сама этого не сделала.

Открытое лицо мальчишки, который смотрел на Эйнсли глазами отца, сразу вернуло ее к реальности.

Она чуть было не поддалась обольщению Кэмерона. В очередной раз. Но Эйнсли Дуглас не может позволить себе удовольствия такого рода. Она не утонченная леди, любовница для аристократов, которая ездит на континент, чтобы выступать в роли хозяйки в парижских гостиных, и которую обхаживают распущенные джентльмены, подобные лорду Кэмерону Маккензи. Эйнсли — простая дама на побегушках. Королева доверяет ей решать внутренние проблемы, знатные соседи просят помочь со светскими раутами. Ее жизнь зависит от других людей. Такие экзотические мужчины, как лорд Кэмерон, не для Эйнсли. Эта мечта всего лишь пыль.

Кэмерон убрал руку с ее спины, выпрямился в полный рост и, сделав шаг, заслонил собой Эйнсли.

— Дэниел, — в его голосе звучала досада, но Эйнсли знала, что Кэмерон держит себя в крепкой узде, — подожди миссис Дуглас в коридоре.

Дэниел взял газету из стопки и с размаху плюхнулся в кресло, даже килт всколыхнулся вокруг худых коленей.

— Я говорил тебе, отец, она леди. Но не исключаю возможности, что ты очаруешь ее, как только я отвернусь.

Абсурдность всего происходящего помогла Эйнсли справиться с собой. Она вышла из-за спины Кэмерона и спасла свою кружевную шаль из пасти Руби.

— Не волнуйся, Дэниел, мне бы и в голову не пришло позволить ему очаровать себя. — Эйнсли накинула на плечи немного влажную от собачьей слюны шаль, прикрыв обнаженную спину. — Скажи Изабелле, я немедленно иду к ней.

— Я иду с вами, — вскочил Дэниел, отбросив газету.

Уходя следом за ним, она оглянулась. Кэмерон неподвижно стоял у камина в распахнутой рубашке, открывавшей его загорелую шею. Впервые Эйнсли увидела в его глазах нечто откровенное. Это был не гнев, не разочарование и не застарелая боль, а страстное желание необычайной силы.

  27