78 
Кристина доела последнюю ложку борща и мечтательно протянула:
— Эх, как же все-таки в лесу здорово! Знаешь, Фомич, я бы, наверное, здесь осталась. Вот как ты! Жила бы себе, рисовала. Ты бы, когда в город ездил, мои работы продавал, и мы на вырученные деньги сторожку заново отстроили. Правда, здорово?
— Кордон-то? Да я его и так отстрою. И с чего это тебя вдруг в лес, как говорят, на ПМЖ потянуло? Ты ж городская! Кристя, ты в зеркало давно не смотрелась!
— А что, плохо выгляжу? — обеспокоилась Кристина. Неужели все-таки веснушки вылезли? Вот гадство! Не надо было столько времени на солнце проводить, да еще и без защитного крема!
— Да наоборот: куда ж такую красоту в лесу прятать? Тебе на выставках да фуршетах блистать надо, да не просто, а чтоб непременно в вечерних платьях, да на шпильках, как Останкинская башня!
— Ой, Фомич! Ну, ты насмешил! Представляю себя: стоит этакий журавль на тонюсеньких таких гвоздях-шпильках! Богемная девица на народ дивится! Должна тебя разочаровать: я уже пробовала, мне не слишком понравилось. Нет, врать не буду, сначала, конечно, прикольно, особенно когда с автографами подбегают, моей тонкой художественной организацией восхищаются. А потом только и думаешь, куда бы улизнуть, да поскорее. Так что городской жизнью меня теперь не сильно заманишь. Я, может, только здесь поняла, как природу люблю. Ну что, Фомич, как тебе мой план? Примешь на длительный постой или прогонишь?
— А как же Иван?
— А что Иван?! Он меня здесь бросил и за все это время все никак не соизволит появиться. Выходит, я ему не нужна. Ведь согласись: была бы нужна, он бы пулей сюда прилетел. А так — нет его и нет. Значит, он меня бросил. Вот и все. А я — человек свободный, могу сама за себя решать, где и с кем мне жить.
— Нет, Кристина, ты уж извини, но я с тобой никак согласиться не могу. А вдруг у Ивана что-то случилось? Вдруг он, не дай Бог, в больницу попал, или еще что-то произошло, о чем ни ты, ни я не знаем? А ты уже все выводы сделала, и другую сторону выслушать не желаешь.
— А где она, эта другая сторона? И разве Иван горел желанием меня выслушать, когда сюда привез? Ты вспомни, он же бежал отсюда, позорно бежал! Даже побоялся хоть что-нибудь мне сказать, все втихаря провернул. И ты, между прочим, ему в этом помог. Да если бы не он, может, этой ночи дурацкой с пальбой и не было бы! Кто знает, как бы все повернулось! А меня, между прочим, потом целый день колотило, как вспоминала, как эти гады за мной по болоту бежали и стреляли, стреляли!
— А Ванька-то тут при чем? Нет, Кристя, не вали все в одну кучу, не дело это. Тебе волю дай, ты на него всех собак навесишь. И он тебя, между прочим, любит. Всей душой любит. Это я тебе совершенно точно могу сказать. И о чем он точно не думает, так это о том, чтобы тебя бросить. Скорей уж наоборот: боится, что ты от него уйдешь.
— Ты-то откуда знаешь?
— Я? Я много чего знаю.
— Тогда, может быть, скажешь, когда Ванька за мной приехать собирается? Ну? Молчишь? То-то же.
— Слушай, Кристина, может, я тебе сейчас не то скажу, что ты хотела услышать, да только молчать я тоже не могу. В общем так, выбирай день, и я тебя до станции отвезу, на электричку до Москвы посажу. Съездишь, узнаешь, как там дела. Тогда и будешь что-то решать. Я-то здесь, никуда не убегу. Захочешь вернуться — пожалуйста. Но сначала с Иваном переговори. Обязательно. Иначе такую глупость совершишь, потом всю жизнь себе локти кусать будешь.
— А может, я собираюсь его здесь дождаться! Между прочим, у меня карманных денег ноль целых и столько же десятых. И как он, интересно, думал, я отсюда выбираться буду?
— Деньги — это не проблема, я тебе дам, сколько надо. Только, может, Ваньке сейчас твоя помощь нужна, а ты здесь торчишь, лесной вольницей упиваешься. И как это тогда расценивать? По-моему, как предательство. Ты не находишь?
— Да что ты на меня взъелся! Все настроение испортил!
— Настроение твое — тьфу, ерунда. А вот жизнь ты себе испортить можешь капитально. Я ж тебе, глупой, говорил и повторю столько раз, сколько нужно: Ванька тебя любит, сильно любит! Дороже тебя у него никого нет. Я его давно знаю и могу это тебе совершенно точно сказать. Ты ему нужна, понимаешь — нужна! Поэтому должна быть с ним. Сейчас ты здесь отсиживаешься и на ровном месте обиды себе на него придумываешь. Не дело это. Съезди ты в Москву, успокой мое сердце! Потом лучше с Ванькой ко мне в гости вместе приедете, я вам и баньку истоплю, и на охоту сходим. А лучше… Давай так условимся: ты меня на свадьбу пригласишь!
78 
