179 
Первое время королева сходила с детьми вниз, чтобы они могли побегать по каштановой аллее, но однажды два тюремщика, стоявшие у входной двери, пустили ей в лицо дым от трубок. В другой раз они вместе с национальными гвардейцами при появлении королевской семьи начали хохотать и аплодировать, и сопровождали Марию-Антуанетту насмешками и дерзостями. Солдаты плясали, распевая революционные песни; рабочие в саду хвалились, что готовы своими инструментами отрубить королеве голову… Несколько дней она не выходила на прогулку, но детям нужны были простор и воздух, и королеве снова приходилось сходить вниз под градом насмешек.
20 июня 1793 года вооруженная дубинами и палками толпа вышла из парижских пригородов и сначала направилась в Национальное собрание, а потом заполнила все сады Тюильри. Вдоль забора, правда, была выстроена Национальная гвардия, но вскоре большинство гвардейцев перешло на сторону манифестантов. Людовик XVI сохранял спокойствие, но Мария-Антуанетта и дети плакали. К трем часам дня жандармы и гвардия уже не могли сдерживать народ, двери дворца распахнулись, и на несколько секунд все его залы заполнились вооруженными людьми. Крики, звон разбивающихся стекол и хлопанье дверей привели в ужас всю королевскую семью. Несколько верных людей увели королеву и детей в покои дофина, а Людовик XVI остался в своих апартаментах.
Когда народ захватил покои Марии-Антуанетты, она с детьми бросилась в покои короля. Вдруг двери в Зал совета распахнулись, и королева с сыном на руках, едва живая от страха, оказалась перед обезумевшей от ярости толпой. Слышались призывы отрубить ей голову… Лишь к 10 часам вечера дворец и сад были полностью освобождены от возмущенного народа, и королевская семья была спасена. Но 9 августа восстание вспыхнуло уже повсеместно, и хотя в Тюильри сохранялось видимое спокойствие, королевской семье пришлось покинуть дворец и разместиться четырех кельях бывшего монастыря. Потом их отправили в Люксембургский дворец, а оттуда — в Тампль, где супругов по решению Конвента разделили.
Им было позволено только обедать вместе, и то с условием, "чтобы ни одного слова между ними не было произнесено тихо". Марию-Антуанетту перевели на верхний этаж башни, а дофина на ночь отводили спать к королю. В новой своей камере королева была еще больше отделена от семьи, к тому же у нее отняли перья, чернила и бумагу… В "Истории Франции", которую Мария-Антуанетта читала детям, усмотрели желание внушить им ненависть к родине. И хотя теперь она не слышала прямых оскорблений, но зато ей приходилось выносить подозрительность и фамильярность стражников.
В Тампле, в отличие от своего супруга, Мария-Антуанетта не была так покорна судьбе и старалась даже в заключении поддерживать связь с роялистами. Благоприятствовала этому и относительная свобода, которой пользовались узники. Мария-Антуанетта не доверяла ни королю, так как он, по ее мнению, занял капитулянтскую позицию; ни революционным политикам, тайно предлагавшим ей свою помощь; она подозревала их в корыстолюбии и провокационных намерениях. Все свои надежды на спасение короны Мария-Антуанетта возлагала на вооруженную интервенцию "братских" монархий. Уступая ее давлению, Людовик XVI в апреле 1792 года объявил войну Австрии, а сама королева не только призвала в страну иностранные армии, но и выдала противнику французский военный план.
После казни мужа Мария-Антуанетта, казалось, тоже ушла из жизни: она отказывалась от пищи, перестала выходить на прогулки, ее часто стали мучить приступы… От всех перенесенных страданий 37-летняя королева превратилась в дряхлую, больную женщину. Один из стражников был тронут ее горем и постоянно уговаривал Марию-Антуанетту возобновить прогулки. Когда он был на посту, то сам выводил королеву во двор. Туда приводили принцессу Елизавету и детей, но Мария-Антуанетта сидела на стуле ко всему безучастная… В целом же время, проведенное ею в Тампле после казни Людовика XVI, было непрерывным рядом оскорблений и насмешек. По мере приближения заседаний Революционного трибунала они становились все яростнее и грубее. Так, например, один из стражников как-то выдернул стул из-под одного из детей и сказал: "Где это видано, чтобы арестантам давали стулья и столы? Довольно с них соломы!"
Монархи Европы, занятые созданием коалиции против Франции, не думали о будущем королевы, хотя в Париже несколько верных людей продолжали разрабатывать планы спасения Марии-Антуанетты, ее детей и сестры короля Елизаветы. Королева была предупреждена о готовящемся плане через одного из тюремщиков, который делал все, чтобы облегчить судьбу королевской семьи. Вместе с двумя стражниками он собирался вывести Марию-Антуанетту и принцессу Елизавету из Тампля в одежде тюремщиков, а дофина — под видом сына стражника. Но к концу марта Конвент заподозрил королеву в разработке коварных планов и караул в Тампле был сменен. Преданный тюремщик уже не мог исполнить задуманный план, но все же предложил королеве спасти ее одну. Мария-Антуанетта отказалась…
179 
