176 
Воспользовавшись тайным ходом, Мария-Антуанетта покинула собственные покои и расположилась в комнатах короля, но через некоторое время разъяренная толпа повелела венценосной чете отправляться в Париж. В столицу переехало и Учредительное собрание: здесь оно укрепило свое положение как высшая власть, и угроза его разгона исчезла, так как король лишился реальной возможности влиять на события и вместе с семьей превратился в заложников революции.
Парижский дворец Тюильри, где разместились королевская семья и придворные, был уже давно запущен и неудобен, на всех не хватало даже кроватей. Министры и придворные ссорились между собой из-за мебели, но со временем все кое-как разместились, хотя король жил в постоянном страхе за себя и своих близких. Он много времени уделял воспитанию детей, особенно сына, но такое размеренное существование не могло продолжаться долго. В ночь с 20 на 21 июня Людовик XVI, подстрекаемый королевой, решил бежать вместе с семьей из Парижа, чтобы добраться до Меца, где стояла армия генерала Буйе: предполагалось, что король встанет во главе войска и двинется на Париж. Однако почтовый служащий А. Друэ узнал переодетого короля, неосторожно высунувшегося из кареты, и недолго думая, этот энергичный молодой человек, всецело преданный делу революции, быстро вскочил на лошадь и поскакал в ближайший городок Варенн. Он прибыл сюда раньше королевского экипажа и, разбудив мэра города, сообщил ему о бегстве Людовика XVI. Мэр тотчас созвал отряды Национальной гвардии, которые и возвратили беглецов в столицу.
Королевскую семью вновь поместили во дворце Тюильри, который стерегли, как тюрьму. У всех дверей стояли солдаты Национальной гвардии, подозрительные и недоверчивые; у каждого выхода из сада находились часовые; вдоль террасы, выходящей на реку, через каждые 100 шагов, тоже стоял часовой; вокруг дворца — 600 стражников, которые разъезжали по дворам, расхаживали по мостам, комнатам и кухням… Каждый шаг короля и Марии-Антуанетты контролировался офицерами Национальной гвардии, которые не оставляли королевскую чету без присмотра ни днем, ни ночью. Даже в комнате дофина постоянно дежурили двое стражников, навестить сына Мария-Антуанетта могла лишь в сопровождении караула.
Неудачное бегство королевской семьи стало сюжетом многих карикатур и привело к дискредитации Людовика XVI, хотя популярность его была еще велика. Во времена грандиозного праздника Федерации 14 июля 1790 года, которым была отмечена годовщина взятия Бастилии, король восседал на троне посреди Марсова поля и под приветственные возгласы многотысячной толпы поклялся чтить конституцию, выработанную Учредительным собранием. В соответствии с ней Людовик XVI получил права наследственного монарха и главы исполнительной власти, а также гарантию личной неприкосновенности. Его власть оставалась доминирующей во внешней политике, война могла быть объявлена только по его решению; король подписывал международные договоры и управлял посольской службой, но больше уже не распоряжался национальным доходом страны.
После принятия конституции слежка за королевской семьей была ослаблена, хотя Людовик XVI и Мария-Антуанетта по-прежнему были убеждены, что их окружают одни шпионы. Вступление Франции в войну против европейских стран еще больше накалило страсти. Короля стали обвинять в связях с врагами французского народа и предательстве национальных интересов. В июле 1792 года в Париже началось народное восстание, в ночь с 9 на 10 августа вооруженные отряды штурмом овладели дворцом Тюильри и взяли под стражу короля и королеву. В сентябре 1792 года Национальный конвент одним из первых своих декретов упразднил королевскую власть, однако Людовик XVI от престола не отрекся. После учреждения Республики один из комиссаров Коммуны сказал Людовику XVI: "Вы уже больше не король. Вот прекрасный случай сделаться хорошим гражданином". Король был объявлен частным лицом и лишался гарантии личной безопасности.
Королевскую семью заключили сначала в Люксембургский дворец, а потом в Тампль. Здесь венценосных особ разместили в Малой башне — в скромных, но достаточно комфортабельных апартаментах. Они прибыли сюда в сопровождении преданных друзей и слуг, но уже на следующий день всех слуг, за исключением камердинера короля Клери, который получал жалованье от Коммуны, отправили в тюрьму Ла Форс. Стражники обращались с Людовиком XVI грубо и не снимали перед ним шляпы, а часовые не отдавали ему честь. У королевской семьи не было священника для совершения богослужений, и король сам ежедневно читал по требнику тексты церковных служб. Правда, некоторые гвардейцы, несшие охрану, охотно исполняли мелкие поручения узников и даже пускали к ним посетителей. Власти выделяли немалые средства на их гардероб, сильно пострадавший в августовские дни, и вообще стремились создать королевской чете максимум удобств. Содержали королевскую семью хорошо, стол их отличался изысканностью и изобилием и состоял из 20 блюд. По требованию заключенных им выдавали книги, письменные принадлежности и т. д.
176 
