77 
Айдан Броуди улыбнулся.
— Мама знает мой номер. Она училась в медицинском колледже вместе с моей женой. — Он кивнул на Дебору и улыбнулся. — Спросишь у нее. Она напишет тебе новую визитку.
* * *
По дороге из Бостона домой Дебора испытывала целую гамму чувств — от облегчения до страха. По словам Айдана Броуди, все казалось так просто, но для двух пересадок роговицы требуются две отдельные операции, каждая из которых серьезнее, чем удаление бородавки. И каждая была в определенной степени рискованной.
Дилан же, наоборот, рад был переложить этот груз со своих плеч на мамины. Для этого и существуют мамы.
Они заехали домой, чтобы принять душ. Когда Дебора предложила Дилану остаться с Ливией и поспать, он не захотел даже слушать. Она отвезла его в школу, зашла с ним, чтобы объяснить учительнице его усталость, и поехала в кондитерскую.
Джил уже спала дома. Элис следила за тем, как идут дела внизу, а Грейс дремала на диване в маленькой мансарде на третьем этаже.
Дебора прилегла рядом с Джил, которая проснулась, когда матрац прогнулся.
— Что там у Дилана с глазом? — спросила она сонным голосом.
— То же, что и с правым.
Джил окончательно проснулась.
— О нет. Ох, Дебора, мне так жаль.
— Мне тоже. Просто сердце разрывается. Через пару лет Дилану сделают операцию, но до тех пор практически ничего нельзя сделать.
— Как он себя чувствует?
— Хорошо. Обрадовался, что не оказалось ничего более серьезного. А ты как себя чувствуешь?
— Тоже хорошо. Кровотечение остановилось. Где Грейс?
— В мансарде. Спит.
— Тебе нужно с ней поговорить, Дебора. Она чувствует себя очень виноватой.
— Я пытаюсь, но она не поддается.
— Попробуй еще раз. Она удивительный ребенок. Это она привезла меня в больницу и обратно.
Дебора повернула голову.
— Правда? — Когда сестра кивнула, она не знала, радоваться или огорчаться. — Что ж, спасибо. Для меня она бы этого не сделала.
— У нее был выбор: отвезти меня в больницу или оставить истекать кровью.
— Ты же не умирала от потери крови.
— Тогда мы этого еще не знали. Грейс сделала то, что было необходимо. В этом она похожа на тебя.
Дебора повернулась на бок.
— Я всегда считала, что она во всем похожа на меня.
— Она похожа на тебя в главном.
— Я думала, Грейс хочет стать врачом.
— Разве стать врачом — это главное?
Дебора ответила не задумываясь:
— Нет. Посмотри на меня. Лежу здесь, даже не перезвонив на работу. Джил, мне очень жаль, что так получилось с папой. Ты же знаешь, он не прав.
— Да. Ну, надежда умирает последней.
— Он изменится, — сказала Дебора. — Ему просто нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
— Ты всегда его защищаешь.
— Только не в последнее время.
Джил нахмурилась.
— Кстати, тебя же ждут пациенты.
— Я устала.
Слова повисли в воздухе. Через минуту Джил рассмеялась:
— Это что-то новенькое.
Дебора поняла, что это на самом деле так.
— Ни разу в жизни я не считала усталость уважительной причиной для того, чтобы не работать. Но я действительно устала.
— Работать?
— Быть правильной. Стараться быть правильной.
— Стараться угодить папе, — добавила Джил.
— И это тоже.
— Что будет, если ты не появишься на работе?
— Не знаю, потому что раньше такого не случалось.
— Твои пациенты все поймут.
— Не все ли равно? — ответила Дебора, затем быстро сказала: — Нет, мне не все равно, но Господи, я же всегда была на работе. Если они не могут понять, что мне хоть раз нужно немного отдохнуть, это их проблемы.
— А папа?
— Папа рассердится. Но он меня прикроет. Он вспомнит о прошлой субботе, когда сам не пришел, или о сегодняшнем утре, когда повел себя как дурак. Он, вероятно, чувствует себя виноватым. Не позвонил мне на мобильный. — Ей пришла в голову мысль. — Может, он собирается вычеркнуть меня из совместной практики? Вот это будет что-то новенькое.
— Дебора, ты этого не хочешь.
Она грустно улыбнулась:
— Нет. Работа очень много значит для меня.
— И для него тоже. Если он не может понять, что у тебя непростой период и что именно сейчас он тебе нужен, пусть ему будет стыдно.
* * *
— Папа? Мы можем поговорить? — спросила Дебора, стоя в дверях его кабинета.
Майкл читал за столом. В одной руке он держал ручку, которой заполнял бланки, в другой — кусок пирога с сыром и ветчиной из соседнего итальянского ресторана. Рядом стояла бутылка диетической колы, наполовину пустая, с жидкостью характерного темного цвета. Если он и пил что-то еще, то никаких улик не было.
77 
