Особенно,... 
14 
Уныло глядя на пелену дождя, Тара думала: уж не вернулся ли Мак в Лондон? Может быть, неудачная попытка примирения заставила его уехать? Сердце Тары упало.
Это было бы лучше всего, настойчиво убеждала она себя. У них с самого начала ничего не выходило — так почему же он решил, что получится теперь? Она ни за что не согласится вернуться к прежней жизни — когда Мак все время проводит на работе, а она в пустом доме чувствует себя одинокой и несчастной. И разве можно было назвать домом квартиру, которую они арендовали в Докланде? Нет. Ей было гораздо лучше у тети Бет.
Их маленький городок тих и прекрасен. Мак же навеки предан загазованному Лондону, где у них даже не было возможности познакомиться с соседями, поскольку те тоже целыми днями пропадали на работе.
— Что за скверная погода! — Тяжелая дубовая дверь в глубине комнаты скрипнула, и на пороге появилась Бет с подносом, на котором стояли две большие красные кружки. Почувствовав чудесный аромат французского кофе, Тара оставила щетку на буфете, который чистила без особого энтузиазма, и взяла кофе.
— Спасибо. Ты угадала мое желание.
— Но это не избавит от головной боли.
— Откуда ты знаешь, что у меня болит голова?
Поставив пустой поднос на стул, Бет отодвинула какие-то бумаги на конторке и присела на ее край. Ее длинные серьги с жемчугом покачивались на фоне огненно-красных волос. Отпив кофе, она понимающе взглянула на племянницу.
— Что, кроме головной боли, могут вызвать свалившиеся на тебя проблемы?
Тара пожала плечами.
— Все будет в порядке. Не стоит обо мне беспокоиться.
— Но я беспокоюсь за тебя, дорогая, и ты знаешь почему. Мак звонил тебе?
— Нет. — Держа кружку обеими руками. Тара старалась казаться как можно более спокойной. Возможно, он вернулся в Лондон.
— Это маловероятно, милая, уж я-то знаю, как упрям твой муж, когда чего-то хочет. Помнишь рекламный заказ от крупной кондитерской фирмы, за который шла борьба около шести лет назад? Мак сделал все, чтобы получить его, и не только благодаря своей располагающей внешности. Он работал день и ночь…
— Я помню, Бет. — Что-то больно кольнуло внутри. Тогда Мак не бывал дома неделями. Он спал в кресле прямо в офисе, чтобы всегда быть наготове в нужное время, и если Тара хотела с ним увидеться, она должна была договориться с его секретаршей — холодной как лед, бесчувственной Амандой, которой всегда удавалось дать Таре почувствовать, что она мешает Маку и отвлекает его от чего-то важного.
Это воспоминание было аргументом в пользу того, что возвращаться к Маку нельзя. Хоть он и сказал, что взял отпуск на целый месяц, чтобы наладить их отношения, но насколько Тара могла заметить, работа по-прежнему была для него приоритетом.
— И он мне не муж, по крайней мере в привычном значении этого слова. — Тара потерла виски, ее головная боль вдруг стала более настойчивой. Пойду, наконец, приму аспирин.
— На твоем месте я бы не бросалась в омут с головой, — заметила Бет, кивнув в сторону застекленной входной двери.
Казалось, Мак загородил весь дверной проем своими широкими плечами. На нем был стильный серый макинтош, капельки воды стекали с большого черного зонта, который он стряхнул и осторожно поставил у стены. Дождинки блестели на его привлекательном лице, делая глаза еще более голубыми. Тара замерла на месте, крепко сжав в руке кружку с кофе, будто та была спасительной соломинкой в море неизвестности.
— Доброе утро, — весело сказала Бет, слишком весело, как показалось Таре. — Ты как раз вовремя. Хочешь кофе? Черный без сахара, точно?
Пройдя мимо громоздкого викторианского буфета, нескольких стульев и изящного красного с золотом шезлонга, который стоял здесь явно в ожидании реставрации. Мак удивленно вскинул брови.
— Я польщен, что вы помните, Бет.
— Я помню очень многое, касающееся тебя, Мак Симонсен. Хорошее.., и не очень. — С этими словами Бет исчезла за скрипящей дубовой дверью, оставив Тару наедине с Маком.
Несколько мгновений оба молчали. Мак упивался созерцанием Тары. Одетая в светло-голубые джинсы и зеленоватый кашемировый свитер, с парой маленьких золотых сережек в ушах, Тара выглядела юной и милой — особенно привлекательной в этот дождливый осенний день.
— Что ж… Как ты себя чувствуешь сегодня? спросил он.
— Хорошо, — солгала она, желая, чтобы непрерывный стук в голове поскорее прекратился. — Я думала, что ты вернулся в Лондон.
14 
