106 
Убийца мог находиться уже там, когда они прибыли. Наверное, тело положили на камень, когда стало совсем темно. Движение около жертвенного камня могло привлечь внимание группы. Но знал ли убийца о друидах? Или тело положили туда в надежде, что несколько дней его никто не заметит.
Тот, кто написал письмо Камминсу, не упоминал о друидах.
Но друиды распевали там гимны, пили свой мед, может быть, так и было задумано, чтобы отвлечь их внимание от того, что происходило поблизости.
Надо написать Камминсу о своих размышлениях, дать повод для нового взгляда на ход расследования.
Показались берега Франции.
Кто-то остановился рядом, он повернул голову и увидел Мередит Ченнинг. Глядя на приближавшуюся сушу, она сказала:
— Наверное, я не должна была приезжать сюда. Внутренний голос твердил, что это не Марк. И тебя не надо было впутывать. Но почему-то меня охватил страх. Глупо и трусливо с моей стороны так себя вести.
Ее плечо касалось его плеча, ее неуверенность нуждалась в ободрении.
— Не беспокойся, я только рад, что вы меня позвали. — Что было правдой.
— Я не могла одна ехать во Францию, не могла пойти в Ярд, чтобы спросить, где ты можешь быть, — продолжала Мередит.
— Но как ты узнала, где меня найти?
— Я давно знала, где ты живешь. Просто не было случая зайти. До прошлой ночи.
Они помолчали. Он видел, что она дрожит, может быть от ветра, а может быть, это была нервная дрожь. Не выдержав, он обнял ее за плечи, и она тут же прильнула и оставалась так, пока дрожь не прошла.
Когда паром причалил, они прошли необходимые формальности, сели в машину и поехали, взяв направление на север, к Бельгии. Молчание было тягостным для обоих. Чтобы его прервать, Ратлидж рассказал о Саммерсе.
— Я не успел взять убийцу, он скрылся во Франции на этой неделе.
Ратлидж упомянул и собаку, и шторм, о котором говорили французские таможенники.
— Думаешь, бедняжке было плохо, потому что укачало? — спросила Мередит. — Или этот человек дал ей что-то такое, что вызвало ее состояние, чтобы она ничего не смогла сказать на границе?
— Конечно, он заставил ее принять под видом лекарства сильное средство, а потом объяснил это морской болезнью, — ответил Ратлидж. — Не понимаю, как он объяснил ей отсутствие собаки, когда они приплыли, видимо, ей было так плохо, что она не могла устроить ему сцену. Но зачем было избавляться от собаки, если не было намерения устранить и ее хозяйку?
Он остановился, пропуская колонну верующих, которые несли маленькую статую святого, обвитую цветами. Они направлялись в церковь, которая виднелась неподалеку на холме.
Его вдруг осенило, что Саммерс мог оставить больную жену в одном из многочисленных монастырей, поручив заботам монахинь за некоторую плату и пообещав вернуться. Стоило над этим подумать.
Они ехали теперь по дороге, где во время войны сошлись наступавшие немецкие войска и небольшая британская армия, пытавшаяся остановить их. Развалины домов, разрушенные церковные башни сопровождали их на всем пути следования. Здесь шли ожесточенные бои, и земля все еще была перекопана и изрыта траншеями и воронками. Хотя города и деревни отстраивались, и жизнь постепенно возвращалась в прежнее русло. Его не покидало напряжение, более того — оно все возрастало, память рисовала картины четырех лет, проведенных здесь, которые он надеялся забыть. Наконец наступили благословленные сумерки и прикрыли следы войны.
Ратлидж остановился около бельгийской границы в недавно отремонтированном пансионе, там они переночевали. Пища не отвечала французским стандартам, но это было не важно — у обоих отсутствовал аппетит. Он проводил Мередит до ее номера и пожелал спокойной ночи. Подождал, пока она заперлась изнутри, и пошел к себе, но не лег, а сел у окна.
На следующее утро они пересекли границу и добрались до Брюгге, потом нашли дорогу в старый город, расположенный внутри кольца каналов. В южной части, на одной из боковых улиц, стоял большой старинный дом, переоборудованный в госпиталь, в котором находились несчастные жертвы войны.
Высокое обширное здание, наверное, когда-то принадлежало богатому торговцу. На нем тоже были видны следы войны — на фасаде дыры от снарядов, в нише у входа — статуя без головы. Кто-то покрасил дверь свежей краской поверх потрескавшегося дерева, чтобы обновить ее.
Ратлидж потянулся к латунной ручке, но Мередит остановила его:
106 
