Последние отзывы

  129  

Он хотел вставить крепкое словцо и вдруг увидел, что в машине сидит женщина.

— Так эта дрянь сама сюда явилась… — И он угрожающе двинулся к дороге, но Ратлидж в три прыжка догнал его и, схватив за плечо, повернул к себе.

— Нет. Это не она. В машине сидит и викарий.

Рэндел прищурился, вглядываясь в окно машины.

— Это вы, викарий? — позвал он.

— Да, привет, Том. Что с тобой случилось, старина?

— Я на дороге встретился с ненормальной дамочкой за рулем, вот что случилось. Она чуть не убила меня, и сделала это нарочно, поехала прямо на меня! Испугала жеребца, который меня сбросил, я его потом искал полчаса.

Он повернулся к Ратлиджу, разъяренный:

— Я не могу явиться в Остерли в таком виде! Скажите констеблю, пусть приедет сюда, вы мне это должны. Я заявлю и на эту стерву, и на полицию тоже! И утром пойду к адвокату.

— Вам надо повидать доктора Стивенсона.

— Я выживу. И можете сказать этому идиоту Блевинсу, что, если бы он лучше делал свою работу, у меня в стойле не было бы сейчас двух лошадей, не способных работать по крайней мере еще с неделю. А кто мне поможет ее делать, эту работу, спрашиваю я вас!

Он ушел, бормоча под нос крепкие ругательства. Фермер, конечно, был старый грубиян, но Ратлидж ему симпатизировал. Том Рэндел попал в ситуацию, которую не смог контролировать, а Присцилла Коннот оказалась безжалостной.

Ратлидж вернулся к машине. Надо бы позвать доктора Стивенсона к старику. Когда ярость и возбуждение утихнут, ему будет несладко. По крайней мере, уже хорошо, что Присцилла Коннот его не убила.

Ратлидж высадил викария у его дома. Симс взглянул наверх на темные окна и отвернулся. Кажется, он боялся входить. Потом, приняв решение, отпер дверь, а войдя, сразу закрылся изнутри.

Монсеньор Хольстен отказался провести ночь в доме священника у церкви Святой Анны.

— Там и при дневном свете страшно, а уж ночью, да еще когда туман клубится в церковном дворе и ползет с болот, я предпочитаю уютную гостиницу, — сухо ответил он на предложение.

И тогда Ратлидж доставил оставшихся пассажиров в гостиницу и передал в заботливые руки миссис Барнет. Она встретила их приветливо и предложила подогреть для них ужин.

Ратлидж, оставшись наконец один, направился ужинать в «Пеликан».

Бетси, барменша, сразу подошла к нему, когда он занял едва ли не последнее свободное место в битком набитом зале.

— У нас сегодня хорошая выручка, — сказала она, — все выспались за день после ночи поисков и теперь жаждут общения, хотят обменяться мнениями. — Она огляделась вокруг с довольным видом, потом, вспомнив причину, которая принесла ей прибыль, сделалась серьезной. — Говорят, тот человек мертв. И все же скажу вам — это для него был лучший способ уйти, хуже быть повешенным.

— А что рассказывают об Уолше? Они верят, что он убил отца Джеймса? — с любопытством спросил Ратлидж.

— Ну, так кто же еще мог сделать это! Он ведь сбежал, так? Инспектор Блевинс был здесь, ушел с полчаса назад. Он говорил с главным констеблем в Норидже. Там довольны работой нашей полиции, она сделала все, что в ее силах. Но суда теперь не будет.

Бетси взглянула на него в ожидании заказа.

Что ж. Смерть Уолша все расставила по местам — в любом случае правосудие свершилось. Может быть, так и лучше. Ратлидж заказал эль и отбивную. Бетси принесла корзинку с теплым хлебом, накрытую салфеткой, и масло.

Хэмиш подвел итог: «Тебе нечего возразить Блевинсу. Они все здесь рады, что все кончилось, и верят ему. Главное — никто из друзей и соседей не убил священника. Они отправятся по домам и лягут спокойно спать, не опасаясь, что их убьют в собственной постели».

От столика у окна раздался взрыв хохота. Все головы повернулись в ту сторону. И правда, настроение у всех приподнятое, люди испытывают громадное облегчение, но у некоторых не выдерживают нервы после пережитого, и часто такое настроение граничит с истерикой.

Хэмиш прав. Они рады, что никто из местных не совершил такого ужасного преступления. Но Ратлидж не мог поддаться общему настрою. Он размышлял: ну конечно. Люди хотят верить в правду, которая их устраивает. Особенно когда они чего-то боятся.

«Ты не отличаешься от других, легковерен, как и все они. Ты не можешь и не хочешь задать себе вопрос о вине твоей англичанки», — пробубнил Хэмиш.

— Я не забыл о Мэй Трент. Но если она убила отца Джеймса, то больше убийств не будет. Если это был один из Седжвиков, его ничто не остановит и со временем он убьет снова, потому что подозревает и Симса, и Хольстена, и даже Мэй Трент! И мой долг…

  129