33 
— Чего?
— Пока Сашка уйдет!
И точно: заплаканная Саша быстро сбежала вниз.
— Отлично! Обманулась, дуреха, — прошептала Авдотья, подглядывая в неплотно прикрытую дверь комнаты. — Только бы на лестнице с Надькой не столкнулась!
— Ну а теперь чего ждать?
— Не чего, а кого. Надьку. Вряд ли она осмелится сразу в залы пойти, сюда, в дамские покои, к Сашке прибежит, чтоб та ее наряд с прической поправила. Тут мы ее и встретим.
Ждали недолго. Минут через пять снизу послышались шаги и голоса. Надя поднималась не одна, а с каким-то мужчиной. Перегудов рванулся к двери:
— С кем это Надька?!
Но жена ухватила за рукав:
— Погоди, послушаем!
Незнакомый мужской голос сказал:
— Вот, мадемуазель Перегудова, я вас проводил. Не извольте гневаться за конфуз. Моя вина, я апартаменты перепутал.
— Кто это? — не удержался Иван Никанорович и отпихнул супругу от щели в двери. — Опять прощелыга Шишмарев? Хотя нет. Смотри-ка, мать: это же губернаторский сынок!
— Тише! — прошипела Авдотья Самсоновна. — Я ж говорила: Петька Наденькой увлечется. А ты все: от портрета одни неприятности. Какие ж неприятности? Не было ни одного порядочного титулованного, а тут — и Шварц, и Закревский. Гляди, ручку целует.
И точно: молодой Закревский склонился над ручкой Наденьки и проговорил:
— Простите великодушно и разрешите откланяться!
— Куда вы спешите? — капризно протянула Наденька. — Я сей миг назад буду, только локоны поправлю. А вы меня на балюстраде подождите.
— Ах, мадемуазель Надин, у меня дела, — расшаркался Закревский. — Да и вам я, верно, наскучил. Вон вы как на меня гневаться изволили.
— Ах, что вы, Петр Арсеньевич, такое говорите! — деланно удивилась Наденька.
— Простите великодушно, я к баталиям с девицами не привык. Уж больно голос у вас звонкий да ручка тяжелая.
— Видать, уплывает титулованный-то! — Перегудов подтолкнул локтем супругу. — Нелегко с нашей Надькой — не каждый выдержит.
— Так это я от неожиданности! — вскрикнула Надя. — И закричала на вас и ударила от неожиданности. А на самом деле вы мне очень даже понравились.
— Вы мне тоже, — протянул Петр. — Особливо на портрете — там вы чистый ангел. Потому и надеюсь, что вы меня простите. Позвольте удалиться, да и вам идти надо. Небось родители вас уже обыскались.
И Закревский, стукнув каблуками, понесся вниз по лестнице, будто за ним волки гнались.
— Можно подумать, я вас держу! — зло крикнула ему вслед Надя. — Да мне и знакомиться с вами не хотелось, не то что…
В это время дверь напротив открылась, и перед Наденькой предстали ее родители, причем Авдотья Самсоновна дышала злобой еще больше дочери.
— Да что же это?! — заверещала она. — Разве я тебя не учила, как кавалеров удерживать? Словила — держи, хоть сдохни. А ты, дурища, что сделала? Графа титулованного отпустила!
— Подумаешь! — хмыкнула Наденька. — Ежели он граф, так я перед ним должна пресмыкаться?! Больно надо! А ежели вам нужен титул, так граф Шишмарев меня хоть сейчас замуж возьмет. Да я б уже к вечеру от него предложение получила, если б этот идиот Петенька на наше свидание не вломился. Всю малину испортил!
— Про Шишмарева и думать забудь! — гаркнул Иван Никанорович. — Да лучше в девках сидеть будешь, чем свою жизнь с этим мотом-картежником маяться! А титул мы тебе с матерью уже присмотрели: барон Шварцвальд.
— Какой Шварцва?.. — задохнулась Наденька. — Роман, что ли?
— Он старинным родовым бароном оказался, у него и титул, и замок имеются! — Авдотья Самсоновна подхватила дочь и повернулась к мужу. — Ты, батюшка, нас в коридорчике подожди. Мы сию минуточку!
И мать потащила Наденьку в дамские покои — прихорашиваться.
Но Иван Никанорович вдруг вспомнил:
— А где ты была, Надька?
Да только Авдотья Самсоновна замахала руками:
— Потом, батюшка! Все потом!
* * *
Домой Перегудовы вернулись поздно. Сашу не позвали.
— Пусть спит! — заявила Авдотья Самсоновна.
— Это за что ж ей такие привилегии? — взвилась было Наденька, но спорить с маменькой уже не было сил.
Денек выдался изматывающим. Шишмарев, Закревский, Шварц уже путались у нее в голове. Не верилось, что Константин, целовавший ее на кушетке в комнатке при библиотеке, вдруг непонятно зачем предал ее и привел Закревского. Не верилось, что и Закревский, уже начавший говорить о любви, ускользнул, едва она только попыталась слегка покричать на него. Не верилось и в то, что нищий Роман Шварц в одночасье оказался бароном да еще с фамильным замком.
33 
