56 
С другой стороны, Библия не исключала возможности, что перед Вторым Пришествием Иисус заглянет на грешную землю проверить, что к чему.
В таком случае, пожалуй, разумно было бы сохранить инкогнито и предстать в облике человека, которого никто и не подумает провозглашать Мессией.
Господи, что это за мысли?! Я тряхнул головой, пытаясь навести в ней порядок.
– Я прошу об одном: позволь ему встретиться с Джун Нилон, прежде чем подавать петицию о донорстве. Я хочу того же, что и ты: чтобы к Шэю прислушались, маленькая девочка спаслась, а институт смертной казни отмер. Я просто хочу убедиться, что если… когда Шэй пожертвует свое сердце, он сделает это из правильных побуждений. А для этого духовное здравие Шэя придется полностью исключить из юридических разбирательств.
– Этого я сделать не могу, – сказала Мэгги. – На этом держится мое дело. Понимаешь, мне совершенно безразлично, считаешь ли ты его Иисусом, считает ли он себя Иисусом или же он просто слетел с катушек. Важно одно: чтобы правами Шэя не пренебрегли, запуская громадную машину смертной казни. И если для достижения своей цели я должна буду использовать религиозные заблуждения людей, я их использую.
Я нахмурился.
– Ты пользуешься Шэем, чтобы привлечь внимание к больному вопросу. В надежде изменить ситуацию…
– Ну, – Мэгги залилась краской, – можно и так сказать.
– Тогда как ты можешь критиковать меня за то, что я отстаиваю свою веру?
Мэгги тяжело вздохнула.
– Есть такая штука под названием «реституционное правосудие», – сказала она. – Я не уверена, что тюремное начальство пойдет на это, а уж тем паче Шэй или семья Нилон. Но это позволило бы Шэю сесть в одной комнате с родственниками его жертв и попросить у них прощения.
Я выдохнул воздух, который неосознанно задержал на какое-то время.
– Спасибо, – сказал я.
Мэгги снова взялась за ручку и принялась строчить на линованном листе блокнота.
– Не нужно благодарить меня. Благодари Джун Нилон – если тебе, конечно, удастся ее уломать.
Полный энергии, я уже собрался было уйти, но в последний момент остановился.
– Так будет правильно.
Мэгги не подняла глаз.
– Если Джун откажется встречаться с ним, – сказала она, – я все равно подам иск.
Джун
Когда юрист по связям с потерпевшими спросила, согласна ли я на реституционную встречу с Шэем Борном, я не смогла сдержать смех;
– Ага, – сказала я. – А потом, если хотите, можете окунуть меня в кипящее масло и четвертовать после непродолжительных пыток.
Но она не шутила. И я не шутила, когда отказывалась. Меньше всего на свете мне хотелось беседовать с этим монстром, чтобы смягчить его муки совести и помочь умереть спокойно.
Курт не смог умереть спокойно. Элизабет – не смогла. С какой стати я стану оказывать ему эту честь?
Я думала, что на этом все и закончилось, когда однажды утром в дверь постучали. Клэр лежала на диване и смотрела мультики, Дадли примостился у нее в ногах. Каждый день мы проводили в ожидании нового сердца. Жалюзи всегда были опущены, а мы обе притворялись, что и не хотим никуда идти, хотя на самом деле просто не могли видеть, как самые короткие прогулки изнуряют Клэр.
– Я открою! – крикнула она, хотя мы обе знали, что это невозможно.
Я отложила нож, которым нарезала сельдерей, и вытерла руки о джинсы.
– Наверно, это тот странный парень, который торгует журналами, – сказала Клэр, когда я проходила мимо.
– А мне кажется, не он.
Тогда это был полный мальчик, вскормленный кукурузными початками штата Юта, и он пытался хоть кому-нибудь всучить подписку на благотворительный вестник Церкви Иисуса Христа Святых Последних Дней. Я принимала душ наверху, а Клэр разговаривала с ним через тонкую дверь с проволочной сеткой (за что после схлопотала нагоняй). Внимание ее привлекло слово «святые» – она не знала, что это эвфемизм для мормонов. Я предложила ему пройтись по городку, в котором странствующий разнорабочий не совершал двойного убийства, и позвонила в полицию.
Ну уж нет, это точно кто-то другой.
Каково же было мое удивление, когда на своем крыльце я увидела священника. На подъезде стоял его мотоцикл. Я открыла дверь и растянула губы в вежливой улыбке:
– Вы, наверное, ошиблись адресом.
– Не думаю, мисс Нилон, – ответил он. – Меня зовут отец Майкл, я из церкви Святой Катрины. Мне бы очень хотелось побеседовать с вами.
56 
