Особенно,... 
15 
Денег у нее нет. Кредитных карточек тоже. Чем она будет расплачиваться в отеле? Документов тоже нет. У нее могут возникнуть серьезные неприятности.
А тебе‑то какая разница? — убеждал он себя. Он ее раздражает, она его — тоже. У него с ней взаимная неприязнь. Она сама говорит, что это ее проблемы. Вот и пусть объясняется с управляющим в отеле. Равно как и с полицией.
Энтони забарабанил пальцами по рулю. Если она сунется в полицейский участок, все может закончиться тем, что ей придется провести эту ночь за решеткой. А то и все выходные, если только она не сумеет убедить какого‑нибудь офицера отпустить ее. А дальше что?
Хотя ей, в общем‑то, не повредило бы провести пару ночей за решеткой. Такой дамочке это пошло бы только на пользу.
— Черт побери! — выругался он снова.
Потом отъехал от тротуара и, развернувшись в неположенном месте, понесся обратно.
Он успел как раз вовремя. Когда Энтони выехал из‑за угла, Диана выходила из отеля. Подбородок вздернут, плечи развернуты — этакая королева. Но что‑то подсказывало ему, что настроение у нее не самое бодрое.
Швейцар у дверей посмотрел на нее как‑то странно, и Диана ускорила шаг. Какой‑то мужчина выбежал из подъезда. Он что‑то сказал швейцару, и тот шагнул следом за девушкой.
Энтони перегнулся через сиденье, открыл переднюю дверцу на пассажирской стороне и нажал кулаком на гудок.
— Мисс Сазерленд!
Она нерешительно приостановилась, глядя на дорогу. Он позвал ее еще раз и вдруг увидел, что лицо у нее просияло, а губы беззвучно произнесли его имя.
— Садитесь.
Диана бегом бросилась к нему.
— О, мистер Родригес, — выдохнула она, — вы подоспели как раз вовремя!
Глаза у нее буквально горели от возбуждения. Ему вдруг захотелось сделать хоть что‑нибудь… но что? Схватить ее за плечи и как следует встряхнуть? Или поцеловать ее и целовать до тех пор, пока она не ответит на его поцелуи?
— Жалко, мистер Родригес, вы не видели, как это все было. Точно как в шпионском боевике. Я хотела снять номер…
— Да вы что, рехнулись? — грубо перебил ее Энтони.
— Или вы думаете, что все это игра? Вы рассчитывали, что вам предоставят номер люкс и скажут, мол, не беспокойтесь, заплатите позже — на будущий год?
Ее улыбка мгновенно погасла.
— Прекратите на меня орать! И не смотрите на меня так, будто… будто я нуждаюсь в няньке!
— Вот именно в няньке вы и нуждаетесь, — в ярости выпалил Энтони.
— Что вы сказали управляющему отелем, который гнался за вами?
— Правду. Что я была в городе на экскурсии, что у меня вырвали сумку, что я опоздала на теплоход.
— А он видел перед собой какую‑то странную женщину, у которой был такой вид, словно она спала в одежде.
Диана покраснела и безотчетно провела рукой по волосам.
— Знаю, я выгляжу ужасно, но…
Она выглядела отнюдь не ужасно. Пусть даже растрепанная и всклокоченная, она все равно оставалась очень красивой женщиной. Сейчас она даже показалась Энтони гораздо красивее, чем тогда — на банкете в Новом Орлеане. Потому что теперь это была живая женщина, а не холодный манекен.
Энтони нахмурился. Ему‑то что до того, как она выглядит? У него есть проблемы и поважнее. Например, что с ней делать.
— …Но, — продолжала меж тем Диана сдержанным тоном, — зачем же вы мне помогаете, если считаете, что я лгу?
— Я не говорил, что вы лжете. Я сказал только…
— Я слышала, что вы сказали. Сделайте одолжение, больше так не говорите.
Она повернулась к нему.
— А почему вы вообще вернулись?
— Потому что мне вдруг пришло в голову, что с вами может случиться именно то, что случилось.
Диана заколебалась.
— Я, наверное, должна поблагодарить вас…
— Я видел, на что вы способны, мисс. И просто не мог допустить, чтобы вы загрызли кого‑нибудь еще. Пусть даже и полицейского.
Диана собралась уже было придумать какую‑нибудь ответную колкость, но внезапно ей стало все равно. Она ужасно устала. Очень хотелось есть. Ею постепенно завладевало отчаяние. Тут уже не до обмена «любезностями».
— Давайте мы с вами договоримся, — сказала она понуро, — я не буду язвить, если вы тоже не будете, хорошо?
— Хорошо, согласен.
Пару минут они ехали молча.
— Мне надо попасть в полицию. Надо что‑то делать.
Энтони приподнял бровь.
— Вы спрашиваете моего совета? После секундного колебания Диана призналась:
15 
