145 
— Папа, в чем дело? — удивилась она. — Понятно. Ты мне не веришь.
— Мэг…
Он ей верил, в этом и заключалась проблема. И только он поднимал взгляд на дочь, как опять видел ее рыдающую в полицейском участке, когда она рассказывала о том, что подверглась сексуальному нападению. Больше всего Чарли хотелось повернуть время назад. Ему хотелось обыскать шкаф Мэг и не найти в нем термоса. Он хотел посадить ее под замок, чтобы с ней никогда ничего плохого не произошло.
Он не затрагивал с дочерью тему атропина. У него едва хватало сил вести с ней невинные беседы, какие уж тут серьезные разговоры, вызывающие столько подозрений!
— С другой стороны, может быть, это я взяла твой значок, папа, — со слезами на глазах заявила Мэг. — И, скорее всего, спрятала у себя в шкафу.
Чарли шагнул к дочери.
— Мэг, милая, послушай, что ты говоришь!
— А что? Ты же себя не слышишь!
На Мэгги накатила обида. Она стояла перед ним в одном полотенце и так горько плакала, что у Чарли защемило в груди. Он схватил дочь в охапку, как маленькую, когда она боялась, что у нее под кроватью прячутся чудовища. «Чудовищ не существует», — успокаивал он тогда, хотя на самом деле должен был сказать: «Чудовища живут не под кроватью».
Внезапно Мэг замерла в его объятиях.
— Не прикасайся ко мне! — отшатнулась она. — Не прикасайся!
И бросилась прочь из ванной, ища убежища в своей спальне. Когда дверь, выпуская Мэг, распахнулась, Чарли заметил, как что-то блеснуло на полу. Его значок, который, скорее всего, упал, когда он мыл руки в ванной. Чарли опустился на колени, поднял значок, прицепил его и взглянул в зеркало. Вот он значок, серебристый и блестящий, прямо на груди — бляха, закрывающая его сердце, но не способная его защитить.
— Черт! — выругался Джордан. — Они нас съедят.
Селена прищурилась, глядя на ступеньки здания суда, которые просто кишели репортерами с фотоаппаратами и телевизионщиками.
— Здесь есть черный ход?
Он заглушил мотор.
— Я вынужден пройти через строй, и ты это прекрасно знаешь.
Они вышли из машины. Селена одернула юбку, а Джордан расправил плечи.
— Готова?
Журналисты напоминали черных мух, этих ужасных насекомых, которые каждое лето на несколько недель прилетают с северо-востока и бездумно лезут в нос, уши, глаза, как будто имеют на это полное право. Джордан натянул на лицо улыбку и стал протискиваться в задние суда по каменным ступеням, стертым за многие годы, что по ним устало влачились подсудимые. Вверх — с надеждой, вниз — с победой или поражением.
— Мистер Макфи! — окликнула женщина-репортер, бросаясь к нему. — Как вы считаете, вашего клиента оправдают?
— Практически уверен, — вежливо ответил Джордан.
— А как вы объясните тот факт, что ваш клиент уже один раз сидел за изнасилование? — выкрикнул другой репортер.
— Заходите в зал, — улыбнулся Джордан, — и сами увидите.
Пресса его любила. Он всегда нравился средствам массовой информации. Он был самонадеян, фотогеничен и уже давно научился отпускать эффектные реплики. Он растолкал плечом камеры и микрофоны, не переставая думать о том, не слишком ли отстала Селена.
На предпоследней ступеньке дорогу ему преградила женщина. На ней был кроваво-красный тюрбан и футболка с надписью: «ВЫЧЕРКНИТЕ ИЗ ЖИЗНИ ТУ НОЧЬ».
— Мистер Макфи, — кричала она, — вы знаете, что в одних Соединенных Штатах за прошлый год сто тридцать две тысячи женщин заявили о том, что их изнасиловали? А если еще прибавить огромное количество женщин, которые не заявляют о том, что подверглись насилию, то цифра достигнет семисот пятидесяти тысяч!
— Да, знаю, — ответил Джордан, глядя ей прямо в глаза, — но это вина не моего подзащитного.
Джек сидел в глубине крохотной камеры в департаменте шерифа, которая располагалась в подвале здания суда, грыз ноготь на большом пальце и таращился на пол у себя под ногами, совершенно не обращая внимания на то, что приехал его адвокат.
— Джек! — негромко окликнул Джордан.
Он был поражен тем, как хорошо выглядит его клиент в чистой одежде. С другой стороны, Джек был приучен к этому с рождения — к дорогим пиджакам, галстукам из репса и кожаным туфлям. Джордан улыбнулся.
— Готов?
— Надеюсь.
— Нет нужды рассказывать, что ждет тебя в суде. Ты уже через это проходил. Много разного дерьма всплывет до окончания суда, но самое важное, чтобы ты оставался спокойным. Ты взорвешься, и в ту же секунду прокурор докажет, что ты — одно большое зло, которое только и ждет, чтобы совершить насилие.
145 
