Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
12 
Нуждаясь хотя бы в относительной свободе и, особенно, – в общении со сверстниками, в качестве которых выступали в основном сыновья сановников и сегеров, молодой наследник трона, обзаведясь собственным павильоном, стал частенько собирать у себя шумные компании. Особое же предпочтение Тутмос отдавал Камосу – сыну первого советника. Камос был всего на два года старше эрпатора, но, несмотря на столь небольшую разницу в возрасте, гораздо более опытным в жизненных вопросах.
Вот и сейчас Тутмос с нетерпением поджидал своего друга. Он часто делился с Камосом своими сокровенными тайнами, поэтому сегодня ему вдруг нестерпимо захотелось поведать молодому сегеру, как сильно он желает Нефруру – дочь Джера, начальника дворцовой стражи.
Наконец, откинув прозрачный полог, отделявший покои Тутмоса от основного помещения, Камос вошел в павильон.
– Приветствую тебя, о, благородный эрпатор! – прямо от входа провозгласил он и привычно поклонился.
– О, Камос, наконец-то! Как я рад тебя видеть! – возбужденно откликнулся царевич.
Камос тотчас почувствовал: друг чем-то взволнован.
– Я примчался к тебе сразу, как только освободился. Сам понимаешь, жена требует к себе повышенного внимания, – солгал сегер, решив умолчать о своем визите к царице.
– Наверное, так оно и есть… У меня-то пока нет ни жены, ни наложницы, поэтому мне трудно судить об этом, – с грустью в голосе заметил наследник.
– Ты говоришь так, словно готов жениться прямо сейчас! – воскликнул Камос, располагаясь на ковре, усыпанном многочисленными подушками.
– Жениться?.. – Тутмос на секунду задумался. – Нет, пожалуй, я ещё не готов к столь ответственному шагу. А вот от наложницы, признаюсь, не отказался бы…
Камос мысленно восхитился: «Тея – на редкость проницательная женщина! Кажется, наш эрпатор и впрямь созрел для плотских утех… Несомненно, царица позаботится потом о самой лучшей наложнице для своего сына, но сегодня я должен выполнить данное ей обещание…»
– И кого бы ты хотел видеть в роли своей наложницы, Тутмос? – как бы невзначай поинтересовался Камос.
Эрпатор оживился: наконец-то появился повод поведать другу о предмете страсти.
– Скажи, Камос, – вкрадчиво начал он, – что ты думаешь о Нефруре, дочери Джера?
Камос задумался: кажется, он заметил на сегодняшнем представлении страстные взгляды эрпатора, которые тот украдкой бросал в сторону Нефрури.
– Несомненно, она весьма хороша собою… Стройна как тростинка, нежна как цветок лотоса… Глаза столь глубоки, словно в них затаилось ночное небо… Но, друг мой, и только.
Тутмос удивленно воззрился на приятеля:
– Да разве ж этого мало?!
– Разумеется! – с жаром воскликнул Камос. – Рассуди сам: Нефрури невинна и, значит, не сможет помочь тебе стать мужчиной!
Тутмос на мгновение растерялся, но тотчас взял себя в руки:
– И что же мне теперь делать?.. Ждать, когда моя царственная мать подберет мне наложницу по своему вкусу?! Не сомневаюсь, что ее выбор падет на какую-нибудь уроженку Абидоса, этого рассадника плотских утех!
– Помимо Абидоса в Египте есть и другие города, Тутмос, – многозначительно заметил Камос. – К примеру, женщины Ону славятся своей красотой и умением любить мужчин не меньше, чем абидоски.
– Ты прав, твоя Сепати действительно прекрасна! – согласился эрпатор. – Но…
– Никаких «но», дружище!.. Для начала мы с тобой совершим кое-что другое… – Камос, словно завзятый заговорщик, умышленно понизил голос, и его уловка сработала: Тутмоса заинтриговал тон сегера.
– Признавайся, что ты задумал?! – горячо воскликнул он.
– Не торопись, эрпатор! Наберись чуточку терпения, и сам скоро всё узнаешь…
Глава 3
Дворец фараона в Инебу-Хедже, столице Египта, представлял собою потрясающее зрелище. Номархов, прибывавших сюда из Абидоса, Амарны[18], Ону, Уасета[19], Напаты и даже из Хемену[20], населенного в основном греческими купцами, которых и вовсе мало чем можно было удивить, поражала в первую очередь величественная масштабность дворцовых ворот. Дворцовые ворота были столь высоки, что любому входящему, пожелавшему разглядеть их верхнюю оконечность, приходилось изо всех сил запрокидывать голову. И тогда, будучи вдобавок окружен двумя огромными пилонами[21], венчавшими дворцовые ворота, человек ощущал себя крохотной песчинкой, случайным ветром занесенной в великое царство Та-Кемет[22].
12 
