Глава 5

– …Сосной топить – грех. Азиаты вы, азиаты. Кто ж сосной топит?

– А чем топить?

Влажный глубокий кашель. Скрипучий голос. Тон – властный, но благожелательный.

– Березой! Сосна – дерево легкое, мягкое. Прогорает быстро, тепла дает мало. А береза тяжелая, плотная. От нее самый жар.

– Прости, отец. Чего растет – тем и топим.

– Ладно. Ступай себе.

– Он шевелится, отец! Может, мне тут побыть?

– Ступай, говорю.

Денис разлепил веки. Из вязкой полутьмы выступил некто седовласый, одетый по зимней московской моде: грубый свитер под пиджак и валенки.

Кашлянул, наклонился к Денису, посмотрел:

– Как себя чувствуешь?

Денис поднял голову. Запах горящего дерева был приятен, – невыносимо захотелось назад, в забытье, к маме, на скамеечку рядом с железной печкой.

Человек в валенках отступил назад.

– Приношу извинения за инцидент, – сказал он. – Дело такое… Опасное. Пришлось тебя отключить, при помощи хитрой техники… Пить хочешь? Или сигаретину?

Мама и железная печка остались в детстве.

Голые ступни гладил ледяной сквозняк. Денис хотел пошевелиться – и обнаружил, что привязан к деревянному креслу. Руки, ноги, и даже поперек груди, толстой конопляной веревкой – такая продается в магазине сети «Все свое» под названием «шнур бельевой». Слабая лампа цедила жидкий свет на бревенчатые стены и щелястый пол. Углы комнаты и потолок терялись во тьме, только светилась по контуру печная дверца, метрах в десяти от Дениса. «Изба, – подумал он, – и большая, я таких не видел даже у фермеров».

Лицо человека в валенках оставалось в тени.

– Все, что сделано, – скрипучим голосом сказал он, – сделано ради твоей безопасности, мальчик. Мы освободим тебя, как только убедимся, что ты не провокатор.

Денис прохрипел:

– Где Гарри Годунов?

– Уже едет. Будет буквально с минуты на минуту. Но пока его нет, я задам несколько вопросов. Чтоб сразу понять, кто ты и что ты…

– Без Годунова я ничего не скажу.

Человек в валенках опять кашлянул и выступил из темноты. Легко, одной рукой, передвинул массивный табурет, поставил напротив Дениса, сел. Улыбнулся, сыграв мохнатыми седыми бровями: некрасивое, но твердое, даже надменное лицо, низкий выпуклый лоб открыт, по бокам его длинные изжелта-белые пряди неряшливо свисают на уши.

– Значит, ты начнешь говорить, только когда приедет Гарри Годунов?

– Да, – решительно ответил Денис и напрягся, проверяя крепость «шнура бельевого».

– А о чем? – вкрадчиво спросил человек. – Какой такой секрет у тебя есть, если ты без Годунова говорить не желаешь?

«Хитрый, сука», – подумал Денис и не ответил.

– Врать не умеешь, – с одобрением произнес человек в валенках, наклонился вперед и слабой ладонью ударил Дениса по плечу. – Как и я. Предлагаю вот что: я не буду врать тебе, а ты – мне. Так мы быстрее сговоримся. Согласен?

– Допустим, – сказал Денис.

– Ты знаешь, кто я?

– Нет.

  69