Особенно,... 
100 
Хотел, чтобы я тебе дала? На. Тела не жалко. Оно всегда со мной, понял, дядя? Хочешь спереди – пожалуйста. Сзади – нет проблем. На, занимайся. Лобзай, пока я добрая. Не знаю, какой ты людоед, но мужчина способный. Особенно когда вот так пристраиваешься и одну руку вот сюда помещаешь, а другую вот сюда. Однако стонов и криков не жди – во всяком случае, не теперь, а чуть позже, когда всё будет то же самое, но побыстрее.
Она попробовала командовать, сначала шепотом, потом вслух, грубо – людоед только ухмылялся, исполнял в точности, однако не суетливо, а с особенным альковным достоинством, а она распоряжалась всё более коротко и хрипло; вдруг поняла, что с людоедом можно обращаться совсем по-людоедски, он только счастлив будет; хватала его за ухо, за волосы, прокусила предплечье, и в конце концов нашарила яйца, стиснула и рванула, и повторила – он зарычал, она расхохоталась, это было интересно, никогда не имела такой забавной игрушки; живой, горячий, потный, можно пнуть, можно сломать, испортить, не жалко, вот сейчас вырву все причиндалы с корнем – и ничего мне не будет; хохотала, как ведьма, пока молния не ударила в позвоночник и не побежали от затылка вниз горячие волны – и тогда закричала, вонзая ногти в его лопатки.
А когда перевела дух – снова смеялась, потому что он опять остался ни с чем. Полез, потянул руки – уперла колено в его живот, напряглась.
– Всё, всё. Хватит.
– Не «хватит», – обескураженно сказал он. – Почему «хватит», я не...
– Пошел к черту. Я не хочу больше.
– Хочешь, – возразил людоед. – Отдохни, поваляйся – и продолжим.
– Не хочу валяться. Сделай мне поесть. Творога хочу и грушу на гриле.
Он смотрел, ждал; очень похожий на обыкновенного разочарованного самца. Красный, злой, неудовлетворенный.
– Чего смотришь? – гневно крикнула она. – Иди, иди! Больше ничего не будет.
Он подождал, втянул носом воздух, выдохнул; странно было видеть, как быстро возвращается его невозмутимость, как твердеет взгляд и подбираются губы.
– У меня нет творога.
– А что есть?
– Только мясо.
– Не хочу мяса. Хочу фруктов. Ты говорил, в соседнем доме есть ресторан. Позвони, пусть принесут. А я пойду в ванную.
– Хорошо, – сказал Кирилл. – А ты не боишься, что я утоплю тебя в ванной?
– Не утопишь. Я тебе нужна. Живая, невредимая и бодрая. Мы с Борисом – твоя жратва. А жратва должна быть свежая и горячая, правильно? Так что иди. Мне нужен творог и фруктовый салат... Нет, два салата.
Под колючими теплыми струями воды ей стало немного грустно и стыдно. И одиноко. Одно из внутренних «я» – самое ранимое и дорогое – прекращало свое существование. Отправлялась в прошлое девочка Лю, маленькая московская барышня, внимательная читательница журнала «Секс ин зе Сити» и прочих журналов, созданных циничными стервами для наивных обывательниц. Глотая теплые слезки, девочка исчезала, унося с собой песенки Наташи Ветлицкой, распечатки расходов по кредитной карточке «Альфа-банка», планы поездки во Флоренцию и Милан, а главное – мечты о прекрасном принце, который прискачет однажды на белом коне и решит все проблемы.
Принц прискакал, и он прекрасен, да. Но остальное придется делать самой.
Потом ела, салат был смехотворен, какие-то грубо очищенные мандариновые дольки и кислый виноград, Кирилл налил себе коньяку, был тих и вежлив, порывался вытирать ей губы салфеткой, она отстранялась, рассматривала кухню; ящик для стерилизации шприцев исчез, на его месте лежала книга писателя Адольфыча.
– А что Борис, – спросил людоед, – он тебя не проверяет?
– Насчет чего?
– Насчет других мужчин.
– О боже. Как он это проверит?
– Я бы на его месте проверял.
– Да? Слежку бы устроил? Или допрос с пристрастием?
Людоед удивился:
– Зачем сразу «слежку»? Достаточно послать тебя сдать анализы. Любой врач определит, был у тебя другой мужчина или нет.
– Я предохраняюсь.
Людоед посмотрел с превосходством.
– Неважно. Есть микрофлора, у постоянных партнеров она всегда примерно одинаковая. Одни и те же колонии бактерий живут у тебя и у него. Появляется другой партнер – он заносит свою микрофлору. Меж колониями начинаются всякие разногласия, войны... Двадцать лет назад женщины жили с этим и не подозревали, что происходит на их слизистой. Гонорею, конечно, выявляли – но более мелкая зараза никого не волновала. А сейчас умеют обнаруживать кокки шестого, седьмого ряда, почти неопасные, но надо знать, что всякий новый мужчина добавляет к населению твоей пиписьки новых маленьких жильцов. Я думал, Борис это знает. Это же просто. Раз в месяц давать женщине деньги, отправлять в лабораторию... Резкие изменения в микрофлоре означают появление нового полового партнера.
100 
