Особенно,... 
2 
— …не обобрал тело в четвертый раз, — закончил гоблин. — Хотя деньгами тут и не пахло с самого начала. Держу пари, покойник давно уже забыл, как выглядят шеллы, ну а золота он и вовсе никогда в жизни в руках не держал.
— По запаху определил, да? — согнувшись, тролль принялся разглядывать труп. — Говорят, ваша порода монету за милю чует.
— Только золото, констебль. На медь мы не размениваемся.
— Да уж, золото из тебя, как из… Эгей! Ну-ка… гляньте, м… инспектор, — обратился ко мне тролль, тыча в бурые, насколько можно было разглядеть, пятна, — уж не кровь ли?
— Кровь, — подтвердила я, — и два, нет, даже три ножевых пореза. Но им неделя или больше, а труп еще не начал разлагаться.
— По запаху определили, вэнда? — в тон своему начальству хмыкнул гоблин. — По мне, так он и сейчас уже смердит, как мечта стервятника.
— Заткнись, Хикси, — не поворачиваясь, рыкнул констебль.
— Порезы длинные, но крови сравнительно мало, — уверенно сказала я. — Значит, работали на размахе, скрэмбом,[1]— гоблин презрительно фыркнул, но смолчал, — или чем-то похожим. Выпад прямым клинком в точку верхнего пореза почти наверняка задел бы сердце.
— Если так, отчего же он помер?
— Док осмотрит, скажет, — равнодушно произнесла я. Мне было скучно, потому что работой — в смысле,настоящейинтересной работой, а не унылым отбыванием повинности — здесь и не пахло. Пахло другим — и я поспешно вдохнула очередную порцию вишневого дыма.
— Дом убил его, — неожиданно сказал гоблин.
Я удивленно глянула на стражника. Не то чтобы я придерживалась людской веры в прирожденную тупость представителей этой расы, однако склонность к философии среди них встречается очень редко. Дом его убил, надо же. И ведь не поспоришь — несчастного действительно убила эта уродливая каменная коробка.
Кажется, именно ее назвал «приютом счастливцев» тот чахоточный поэт, казавшийся изможденным стариком в неполные девятнадцать? Не помню… да и какая разница?! Этих «приютов» только в нашем предместье, наверное, не меньше пяти сотен — одинаково безликих доходных домов, набитых от подвалов до последнего закутка на чердаке. Впрочем, для тех, кто вырвался сюда с правого берега грязного ручья, незаслуженно громко именуемого «притоком», даже здешние конуры мнятся фешенебельными апартаментами. Там покойников собирают из сточных канав и никто не утруждает себя вопросами о причинах их смерти.
— Говорят, — решился нарушить повисшую тишину Дикенрайт, — в центральном дивизионе теперь есть летающая санитарная карета. Не успеешь в свисток дунуть, а она уже тут как тут.
— То в центральном, — лениво произнес гоблин, — до наших окраин эдакий прогресс доберется не скоро… если вообще доберется.
— Меня больше волнует, когда до нас доберется доктор Уилки, — сказал тролль. — Надеюсь, его не придется ждать два часа, как на прошлой неделе.
— Не придется, — пообещал гоблин, — он вот-вот будет. Слышите… цок-хр-цок-хр-цок-хр. Двуколка дока.
— Уверен?
Гоблин пренебрежительно фыркнул.
— Скрип евойных рессор ни с чем не спутаешь. Правая вот-вот треснет.
«Надеюсь, что он прав и это и впрямь док», — подумала я, плотнее закутываясь в плащ. С отоплением в доме было не лучше, чем с освещением — несколько жалких печурок могли согреть разве что прижавшихся к ним клопов. А ночной холод, взяв сырость в союзники, тем временем помалу просачивался сквозь казенное сукно.
— Пойди встреть дока, Хикси, — приказал тролль. — А то в таком тумане он может и мимо проехать.
— Как прикажете, констебль.
Гоблин отклеился от стены и зашагал вниз по лестнице. На миг я удивилась, почему тролль не приказал встретить доктора Дикенрайту с его фонарем, но потом вспомнила, что у доктора на двуколке должен быть свой. И в самом деле, не прошло и минуты, как внизу, вслед за хлопнувшей дверью, появилось желтое дрожащее пятно, а в воздухе ощутимо пахнуло карболкой и нашатырем.
Доктор Уилки выглядел неважно — мешки под глазами, мятый сюртук, из-под полы которого предательски белел край сорочки… если следовать людской поговорке насчет вида врача и качества лечения, то пациентам стоило бы обходить флигель дока за три квартала. Впрочем, даже среди эльфов мало кто, будучи разбуженным среди ночи, выглядит свежим и бодрым. Ночь создана для сна… и для желающих подзаработать двойную ставку.
— Доброй ночи, сэр, — пробасил тролль.
— Доброй, доброй, констебль… о, мисс Грин, и вы здесь? — доктор заулыбался, но почти сразу же проблеск веселья сменился раздражением: — Констебль, что за шутки?! Зачем вам нужен я, если у вас есть Перворожденная?
2 
