19 
Джини слегка смутилась. Но тут же рассердилась на себя. Вечно она поддается на провокации Энди! Ведь это известный психологический прием, хотя в данном случае и неосознанный — обвинить человека в чем-то и таким образом получить над ним моральное превосходство. Пусть оправдывается, пусть его не покидает чувство, будто он в долгу.
Очень удобно.
— Энди, я… — резко начала Джини… и в очередной раз была прервана.
— Что Энди?! Двадцать семь лет уже Энди… Знаменитый Энди Прейз! А что толку, если какая-то манекенщица, которая без меня никто, позволяет себе так обращаться со мной? Да и ты тоже хороша… Впрочем, не о том сейчас речь, — после минутной паузы добавил он. — Я собирался сказать, что жду тебя в Нью-Йорке. Ты должна присутствовать на показе.
— Должна? — усмехнулась Джини.
Энди остался глух к намеку.
— Разумеется! Как всегда. Ведь ты мой талисман, помнишь? Приносишь мне удачу.
После этих слов Джини почувствовала себя совсем скверно. Энди говорил о ней, как о каком-то камушке, который оправляют в золото и вешают на шею на цепочке — то есть как о вещи, неодушевленном предмете.
Испытав укол в сердце, Джини все же нашла в себе силы рассмеяться.
— Не преувеличивай. Всеми своими успехами ты обязан исключительно себе.
Ирония вновь осталась незамеченной.
— Мой талант сейчас не обсуждается! — отрезал Энди. — Речь о тебе. Ты должна приехать и помочь мне подготовиться к показу. Так было всегда, и я не намерен ничего менять.
Произнесено это было тоном, который покоробил бы и бесчувственного каменного истукана.
«Не позволяй ему так разговаривать с собой!» — эхом прокатился в мозгу Джини голос Глории.
— Мне некогда, — услышала она собственный сухой ответ. — Я пришлю кого-нибудь из своих девочек, они прекрасно справятся с макияжем и…
— Нет! — раздраженно крикнул Энди. — При чем здесь девочки?! Мне нужна ты!
Джини закрыла глаза. Она полжизни готова была отдать за подобные слова… только означали они совсем не то, о чем мечталось.
— Повторяю, мой талисман ты! — резко произнес Энди. — Никакие девочки тебя не заменят. Так что будь добра собраться и приехать.
В самом деле, почему я позволяю разговаривать с собой в подобном тоне? — подумала Джини. Ведь, будь на месте Энди другой человек, он давно получил бы достойную отповедь. Но Энди я дала такие привилегии… которых он по большому счету и не заслуживает.
— Вообще, с тех пор как ты переехала в Филадельфию, начались странности, которых прежде за тобой не замечалось, — сказал Энди. — В чем дело, Мышка?
— Я вырабатываю самодостаточность, — пробормотала Джини, продолжая думать о своем.
— Самодостаточность? Это еще что такое?
Только сейчас Джини спохватилась. Дьявол, угораздило же брякнуть!
— Что ты молчишь? — Настойчивости Энди было не занимать, а сейчас он еще и встревожился.
— Ну, самодостаточность — это когда человек ни в ком не нуждается, — неохотно пояснила Джини.
— А, понимаю… Эгоизм! Вот, значит, что ты в себе развиваешь… Только со мной этот номер не пройдет! Я посвятил тебе отрезок жизни продолжительностью в несколько лет и, по-моему, имею право рассчитывать на то, что ты выполнишь мою маленькую просьбу!
Рот Джини открылся сам собой. Энди посвятил ей отрезок жизни… Вот, значит, как он на это смотрит.
— С ума сойти… — пробормотала она.
— С ума или нет, но лично я не вижу причин что-либо менять в наших традициях. Так уж у нас повелось, что ты присутствуешь на всех моих показах, поэтому как хочешь, но в четверг должна быть здесь. В пятницу показ, а дальше я тебя не задерживаю, можешь возвращаться в свой салон. Понятно?
Джини плотно сжала губы, раздумывая, что бы такое ответить. Ехать в Нью-Йорк она не собиралась — не для того перебиралась в Филадельфию, чтобы продолжать участвовать в делах Энди. Но ссориться с ним, несмотря на его вызывающий тон, Джини не хотела, по крайней мере, сейчас. Слишком неожиданным оказался разговор, Джини к нему не подготовилась.
— Понятно, но… мне некогда. У меня полно работы в салоне. Думаю, я просто пришлю к тебе своих девчонок, этого будет вполне достаточно.
Ей хотелось спустить дело на тормозах, немного потянуть время. Пусть Энди привыкает, что ему придется обходиться без нее. Если же потакать его прихотям, он никогда ничего не поймет, и этому не будет конца.
— Не нужно никого присылать! — воскликнул Энди. — Никаких девчонок. Кроме тебя, мне никто не нужен!
19 
