74 
Выволокли из кузова по тулупу – заворачиваться, правда, не стали, и так тепло, просто наземь постелили, лежим, звездами любуемся. То есть Кара звездами любуется, а я только вид делаю, а на самом деле на нее мимо костра кошусь.
И спать при этом, что характерно, абсолютно не хочется. Не знаю, долго ли мы так вот лежали – может, полчаса, может, все полтора. Костер уже слегка потухать начал, я приподнялся – новую охапку травы подкинуть, и вдруг чувствую – что-то не так.
Звук какой-то новый появился. Тихий, за костром и ветерком ночным почти что и неслышный, да только по степи звуки далеко доносятся. Ширк-ширк. И над землей пара звездочек мигнула.
Я спокойно так траву подкинул, лег обратно, правой рукой медленно, осторожно «ТТ» из кобуры потянул, курок с предохранителя снял… И сел.
– Ау, – зову. – Не желаете ли к нашему огоньку присоединиться?
Так, думаю, а вот это, которое оно там, шутки шутить начнет – рывок к пулемету, и пусть пулям крупнокалиберным документы предъявляет.
– С удовольствием воспользуюсь вашим любезнейшим приглашением.
Тю. Я-то уж испугался, что там, в ночи, бог знает что двух метров росту и с «МГ» под мышкой. А вышел к костру самый обычный человек в зеленом балахоне типа рясы. Вещей при нем никаких, оружия тоже не видать. Бородка седая, ухоженная, а лет ему будет… ну, за полтинник точно, а конкретно…
Стоп. Обычный-то, да не совсем. Не то здесь место, чтобы случайные прохожие на огонек захаживали.
Гляжу – а Кара на этого старичка вытаращилась, как будто… ну, не сам товарищ Сталин, тут бы точно кое-кто в обморок хлопнулся, но товарищ Жуков или как минимум командующий фронтом, вот так взял, да и к какому-нибудь костерку присел.
– Боги, – шепчет. – Неужели… Зеленый Странник…
Старикан только в бородку ухмыльнулся.
– Среди множества моих имен затерялось и сие. Впрочем, – говорит, – суть не в самом имени, а том, что вкладывают в него. Случайная прихоть богов свела нас этой ночью у единственного костра в этом мире – и разве так уж важны наши имена.
Ну, думаю, это как посмотреть. Я вот лично кое у кого с превеликим бы удовольствием документики попросил. А то ходят тут, понимаешь… всякие.
– Зеленый Странник у нашего костра, – все еще шепотом говорит Кара. – И… Я бы не поверила.
А чего тут верить или не верить, думаю, если вот он – сидит. Зеленый Странник. Зеленый, значит. Да хоть серо-буро-малиновый, к нам-то он чего приперся?!
– Я пришел сюда, – старикан то ли мысли мои прочитал, то ли просто раздражение уловил, – с исключительно мирной целью – поговорить.
– Что ж, – киваю, – давайте поговорим. Отчего бы и нет. – Ну-ну, думаю, посмотрим, чего и на что ты тут наговоришь. Есть у меня по этому поводу предчувствие. Видели, знаем. Страннички. Особиста на них нет… до поры до времени.
– Как я понимаю, – начинает старик, – вы – те, кто причисляет себя к противникам Тьмы?
– Не причисляет, – поправляю. – А числит. Тьмы, Зла, фашизма и так далее.
– И список сей, как я понимаю, может быть продолжен, – кивает старик. – У Тьмы много обличий.
– Да уж, – говорю. – Хоть отбавляй.
– Тогда, если вас не затруднит, – продолжает зеленый, – проясните для меня один вопрос, – каким именно образом вы безошибочно распознаете Тьму в любом из ее обличий?
– Чего?
– Как именно вы определяете, – поясняет старик, – кто враг, а кто… хм, друг.
– Да очень просто, – отвечаю. – Кто по нам стреляет – тот уж явно не друг.
– Интересно, – замечает старик. – А как вы поступаете в случае, если… стреляют не по вам?
– Ну, тут немножко посложнее. Сначала разбираюсь, кто и по кому…
– И…
– И начинаю стрелять.
– Очень интересно, – заявляет старик. – Позвольте же тогда узнать, как вы, молодой человек…
– Старший сержант.
– …Уважаемый старший сержант, поступите в том случае, когда никто не стреляет?
– Вот тогда, – говорю, – я буду долго и вдумчиво разбираться. И только потом стрелять.
– Замечательно. И вы абсолютно убеждены, что без стрельбы не обойтись?
– Нет, почему же, – говорю. – Если получится – ради бога. Только у меня – вряд ли.
– Хорошо, – говорит странник. – Допустим. А вот как вы поступите в ситуации, когда правы обе стороны?
– Это как? – интересуюсь.
– Или, правильнее сказать, обе стороны одинаково не правы.
– Ну, значит, придется обоих уму-разуму учить, – отвечаю. – Работы, конечно, больше.
– Презанятнейше, – говорит старичок-боровичок и руками тянется, словно котяра сытый.
74 
