Особенно,... 
107 
Очевидно, звук моего голоса стряхнул овладевшее незнакомцем нервное оцепенение – он дернул головой, затем плечами, притопнул на месте, опустил руку с занесенным ножом, спрятал за спину и гнусаво затянул:
– Благодарствуем, отважные спасительницы! Не токмо за меня, убогого, но от всей деревни, коя стогном стонет, не знает, не ведает, как избавиться от этого горя-злочастия, зверя лютого в образе… зверином! Спасибо вам, сильномогучие богатырки! Вот только, по совести, шкура все-таки мне полагается, как поимщику. А голову, так и быть, себе забирайте.
– Какую голову? Чью шкуру? – в один голос воскликнули мы с Орлеттой.
– Оборотня злыдейского! – патетически воскликнул мужичок, с отмашкой указывая на застывшего столбом от изумления и возмущения Макара: – Сколько жизней невинных, гад, загубил, сколько кровушки выпил! Спасибо девицам-красавицам…
– Так красавицы или богатырки? – с трудом сдерживая смех, уточнила я.
– Э-э-э… одна красавица, другая богатырка! – выкрутился скользкий, как угорь – то ли подозреваемый, то ли свидетель, то ли истец.
– Так я что же, выходит, уродина? – обиженно протянула Орлетта и медленно подняла меч.
– Обе! Обе красавицы! – перебегая глазами от одной к другой, просипел подхалим. – Одна умная, другая сильная!
– Так, выходит, я дура?!
– А я – хилая?!
– Уходит!
Мы резко обернулись – но оборотень стоял на прежнем месте. А вот хитрый мужичок попытался скрыться – но где там! Великолепным броском девушка-рыцарь достала негодяя – сбитый с ног прицельно попавшей сосновой шишкой, тот упал на сыру землю и притих.
– Куда ж это мы бежим? – Подойдя поближе, я достала из разжавшихся пальцев нож – обычный, хлебный, с круглой деревянной ручкой, на которой с одной стороны было коряво нацарапано «МАКАР», а с другой – «ВОЛКЪ».
– Что ж ты сразу не сказал, что твои ножи подписаны? – повернулась я.
– А вы разве умеете читать? – в свою очередь изумился оборотень.
– Ведьмы! – простонал пришедший в себя охотник за шкурой неубитого оборотня.
– Поправочка, ведьма – только я. А моя подруга – рыцарь. Так что отдавай второй нож по-хорошему, все равно тебе от нас не уйти!
Сердито зыркая, мужик достал из-за пояса и протянул мне нож – точный близнец первого.
– Что же ты только два взял? Или надеялся, что если понемножку, то никто и не заметит?
– Потом бы остальные забрал. – Неприятный субъект смачно сплюнул на землю. – Давно я уже эту тварь выслеживал, ночи в засаде просиживал… Сухой коркой питался…
«Следопыт» скосил взгляд, но, не заметив на наших лицах сочувствия, продолжал уже другим тоном:
– За шкуру-то волчью в Старгороде завсегда свое получить можно. А он, хоть и не нападает…
– Так до Старгорода уже недалеко? – обрадовалась я.
– Рукой подать! Могу проводить, недорого! – оживился корыстолюбец.
– Но-но! – Орлетта похлопала плашмя мечом по бедру. – Значит, говоришь, не нападает?
– Чисто блаженный, – кивнул мужик, следя за кончиком меча, точно загипнотизированный кролик за змеиным языком. – То девок или баб, в лесу заплутавших, к жилью выведет, то корову, от стада отбившуюся, найдет да домой пригонит. Ну, как собака! А то – с детишками играет… тьфу!
– Это правда? – строго поинтересовалась я у оборотня.
Тот сокрушенно развел руками-лапами:
– Что я, зверь какой?
– Чем он вам помешал-то? – Этот вопрос адресовался снова «добытчику».
– Шкура ведь! – удивился тот моей непонятливости.
– Но если оборотня убить в волчьем обличье, он после смерти все равно оборачивается человеком, какая уж тут шкура!
– Я этого не знал. – Охотник на нечисть сердито нахмурился. То ли обиделся на судьбу-злодейку, то ли небезосновательно подозревал меня в обмане.
– Радоваться надо, что не убил односельчанина зря! – назидательно заметила я. – В смысле, даром.
Он продолжал выжидательно смотреть на нас, будто надеясь на чудо или, в крайнем случае, фокус.
– Свободен, можешь возвращаться обратно в деревню, – для самых понятливых перевела Орлетта.
– А как же оборотень? – не сдавался упрямый мужик.
– С оборотнем я разберусь отдельно.
– Так, может, мне… Того-этого… За поимку живьем… Награду?
– А за попытку убийства – на каторгу! – вставила свое веское слово рыцарша. – Или клади руку на пень за браконьерство. Есть у тебя графское разрешение на добычу волка? Ты, мужик сиволапый, думаешь, что в лесу и закона не существует?!
107 
