17 
Они были молодоженами, и как все остальные здесь в Гретна-Грин, вероятно, тайно сбежали, а их семьи, вероятно, были в ярости. Но молодые люди выглядели такими счастливыми, что Маргарет внезапно почувствовала себя такой невыносимо уставшей, несчастной, старой и одинокой.
— Вам обязательно нужно было исчезнуть непосредственно перед пудингом?
Она моргнула и обернулась. Ангус — как такому большому мужчине удавалось двигаться так дьявольски бесшумно? — появился перед ней, сверкая глазами и подбоченясь. Маргарет ничего не ответила. У нее не осталось сил сказать что-либо.
— Полагаю, мужчина, которого вы увидели, не был вашим братом?
Она покачала головой.
— Тогда, ради Бога, женщина, не могли бы мы закончить наш ужин?
Невеселая улыбка искривила ее губы. Никаких обвинений, никаких «как вы могли, глупая женщина, убежать ночью». Только «не могли бы мы закончить наш ужин».
Что за мужчина!
— Это было бы прекрасно, — ответила она, беря его под руку, когда он предложил. — Я бы даже могла попробовать хаггис. Только попробовать, заметьте. Уверена, что никогда не полюблю это блюдо, но как вы сказали, правила вежливости требуют просто попробовать.
Он поднял бровь, и что-то в его лице с такими большими, густыми бровями, темными глазами и немного искривленным носом заставило сердце Маргарет пропустить два удара.
— Окх, — удивился он, направляясь к гостинице. — Чудеса не кончаются? Вы признаетесь, что внимательно слушали меня?
— Я слушаю почти все, что вы говорите!
— Вы предлагаете попробовать хаггис только потому, что видели, как я съел вашу порцию.
Румянец выдал Маргарет.
— Ага. — Его улыбка была положительно волчьей. — Только поэтому завтра я собираюсь заставить вас съесть хагга-магги.
— Не могу ли я попробовать только кранополи, о котором вы упоминали? То блюдо со сливками и с сахаром?
— Блюдо называется кранахан, и если вы постараетесь не ворчать на меня весь обратный путь к гостинице, то я мог бы склониться к мысли попросить мистера Маккаллума принести вам немного.
— Окх, как вы милосердны, — произнесла она саркастически.
Ангус остановился:
— Вы только что произнесли «окх»?
Маргарет удивленно моргнула.
— Не знаю. Возможно, да.
— Иисус, виски, и Роберт Брюс, вы начинаете походить на шотландку.
— Почему вы продолжаете говорить эти слова?
Теперь была его очередь моргнуть от удивления.
— Совершенно уверен, что никогда не называл вас шотландкой до этого момента.
— Не будьте глупым. Я подразумевала ваши слова о Божьем сыне, языческом напитке и вашем шотландском герое.
Он пожал плечами и толкнул дверь «Осторожного человека»:
— Это — моя собственная молитва.
— Сомневаюсь, что священник не считает ваше высказывание святотатством.
— Здесь мы называем их слугами божьими. Вы думаете, дьявол научил меня говорить это?
Маргарет почти споткнулась об его ногу, когда они заходили в малую столовую.
— Не шутите так.
— Если планируете провести некоторое время в Шотландии, то вам необходимо знать, что мы практичнее жителей более теплых стран.
— Никогда не слышала, чтобы слова «более теплые страны» использовались как оскорбление, — пробормотала Маргарет, — но, полагаю, вы только что использовали их именно для этого.
Ангус усадил ее на стул, сел сам, а затем высокомерно продолжил:
— Любой, заслуживающий внимания, мужчина быстро узнает, что во времена, требующие от него большего, он должен обратить внимание на вещи, которым, безусловно, доверяет и от которых зависит.
Маргарет уставилась на него с выражением скептицизма и раздражения:
— О чем спрашивается, вы говорите?
— Когда я чувствую большую потребность в силе, то говорю «Иисус, виски, и Роберт Брюс». Это прекрасно помогает.
— Абсолютный бред сумасшедшего.
— Если бы я был менее спокойным человеком, — сказал он, подавая знак владельцу гостиницы, чтобы им принесли сыр, — то мог бы обидеться на вас.
— Вы не можете молиться Роберту Брюсу, — упорствовала Маргарет.
— Окх, и почему нет? Я уверен, что у него гораздо больше времени, чтобы присматривать за мной, чем у Иисуса. В конце концов, Иисус заботится о целом мире, истекающем кровью, даже об англичанках, как вы.
— Это неправильно, — сказала Маргарет твердо, качая головой. — Это совершенно неправильно.
17 
