64 
– Отличная идея, милорд, - ответила Элли. - Точнее, была бы отличной, если бы я умела ездить верхом.
– Ты не ездишь верхом?
– Священники редко зарабатывают столько, чтобы покупать верховых лошадей, - с улыбкой объяснила она.
– В таком случае я должен научить тебя этому.
– Надеюсь, не сегодня, - засмеялась Элли. - Мне требуется время, чтобы морально подготовиться к ушибам и синякам, которые наверняка при этом появятся.
– Мой экипаж пока еще не починили после того происшествия. Ты готова отправиться пешком?
– Лишь в том случае, если ты обещаешь идти быстро, - с озорной улыбкой сказала Элли. - Медленные прогулки не по мне.
– Интересно, почему это меня не удивляет? Она посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы. Это игривое, лукавое выражение Чарлз видел у своей жены впервые, однако оно показалось ему вполне естественным и уместным.
– Как, неужели это тебя не удивляет? - притворно изумилась она.
– Скажем так: я не представляю, чтобы ты делала что-то без полной отдачи и энтузиазма.
Элли усмехнулась и двинулась впереди Чарлза.
– В таком случае пошли. Пусть этот день не будет исключением.
Чарлз следовал за ней и, чтобы не отстать, иногда переходил на бег.
– Нельзя ли помедленнее? - не выдержал он наконец. -Не забывай, что я тащу корзину с продуктами. Элли тут же убавила шаг.
– Ода, разумеется. Надеюсь, мсье Бельмон положил в нее что-нибудь вкусненькое.
– Не знаю, что именно, но пахнет изумительно.
– Может быть, он положил жареную индейку, оставшуюся с вечера? - с надеждой спросила Элли, пытаясь заглянуть в корзину.
Однако Чарлз поднял свою ношу над головой и, не сбавляя шага, заявил:
– Теперь ты не посмеешь убежать слишком далеко. Потому что еда у меня.
– Значит, ты будешь морить меня голодом, чтобы я покорилась?
– Если нет другого способа, - ответил он и добавил:
– Я человек не гордый, для победы не погнушаюсь никакими средствами.
– А морить голодом - это честная или нечестная игра?
– Это зависит от продолжительности. Словно по заказу в животе у Элли заурчало.
– Ага, - широко улыбнулся Чарлз, - кажется, это будет совсем нетрудно.
Элли осталось лишь насмешливо фыркнуть.
– Ой, посмотри! - воскликнула она, останавливаясь у громадного дуба. - Кто-то устроил на нем качели.
– Мой отец повесил их для меня, когда мне было восемь лет, - вспомнил Чарлз. - Я качался на них целыми часами.
– - А они выдержат, если покачаться на них сейчас? - Джудит приходит сюда для этого каждый день.
Элли с укором посмотрела на Чарлза.
– Однако я потяжелее Джудит.
– Ненамного. Почему бы тебе не попробовать покачаться?
Элли озорно, по-детски улыбнулась, усаживаясь на деревянную доску старинных качелей.
– Раскачай меня!
Чарлз изогнулся в галантном поклоне.
– К вашим услугам, миледи. - Он толкнул качели, и Элли взлетела вверх.
– Ой, как здорово! - крикнула она. - Я столько лет не качалась на качелях!
– Выше?
– Выше!
Чарлз раскачал ее до такой степени, что, казалось, она может коснуться ногами неба.
– Ой-ой, хватит! - крикнула Элли. - У меня даже сердце замирает. - Когда качели стали останавливаться, Элли спросила:
– Скажи, а ты в самом деле собираешься морить меня голодом, чтобы добиться послушания?
Чарлз растянул губы в улыбке.
– Я продумал свой план до мелочей. Один поцелуй - за кусок жареной индейки, два - за сладкую булочку.
– Как, есть и булочки? - ахнула Элли. Миссис Стаббс не удавались тосты, но зато она делала лучшие булочки в Англии.
– М-м… С джемом из черной смородины. Миссис Стаббс сказала, что торчала у плиты целый день, чтобы джем получился таким, каким ему следует быть.
– Джем сделать не так трудно, - пожала плечами Элли. - Я делала его тысячу раз. Вообще…
– Вообще что?
– Блестящая идея! - сказала Элли себе самой.
– Не знаю, почему меня это пугает, - пробормотал Чарлз. - Хотя отчего же… Разумеется, я знаю. Это связано с пожаром на кухне. С кошмарными запахами в оранжерее. Или с жарким…
– И нигде нет моей вины! - резко сказала Элли, спрыгнув на землю и остановив качели. - И если бы ты подумал, прежде чем говорить, то понял бы, что это сущая правда!
Чарлз сообразил, что допустил тактическую ошибку, заговорив о недавних домашних неприятностях сейчас, в этот день, который должен стать днем обольщения.
– Ну-ну, Элли, - примирительно сказал он.
Элли встала перед мужем, воинственно подбоченившись.
64 
