Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
88 
Она, та, которая сходила с ума, когда туфли в гардеробе стояли не по ранжиру, готова бросить сына графа за четыре дня до свадьбы! Если это не любовь, то она не знает, что это такое!
И вот сейчас со всем этим покончено. С ее надеждами, ее мечтами, с необходимостью идти на риск – со всем этим покончено.
У нее нет выбора. Если она откажется повиноваться лорду Давенпорту, вся ее семья будет уничтожена. Люси подумала о Ричарде и Гермионе – как же они счастливы, как же они любят друг друга! Разве она может обречь их на жизнь в позоре и нищете?
– Я выйду за Хейзелби, – проговорила Люси, с безразличием глядя в окно.
Снаружи шел дождь. Когда же он начался?
– Хорошо.
Люси продолжала неподвижно сидеть на стуле. Она чувствовала, как силы стекают по ее рукам и ногам и через пальцы покидают тело. Боже, как же она устала! До изнеможения. И ей все время хочется плакать.
Но слезы так и не появились. Даже после того, как она встала и медленно побрела к себе в комнату.
И даже на следующий день, когда дворецкий спросил, дома ли она для мистера Бриджертона, она в ответ отрицательно покачала головой.
И еще через день, когда на тот же вопрос она заставила себя дать тот же ответ.
А потом она случайно заметила Грегори напротив особняка. Он стоял на тротуаре и вглядывался в окна.
И он увидел ее. Люси в этом не сомневалась. Его глаза расширились, тело напряглось, и она остро ощутила владевшие им замешательство и гнев.
Она поспешно выпустила из пальцев штору. И осталась стоять у окна – дрожащая, поникшая, неспособная пошевелиться. Ее ноги будто приросли к полу. Неожиданно ее снова охватил приступ страшной паники.
Все неправильно! Все неправильно, и в то же время она знает, что делает то, что должно.
Так она и стояла. У окна. И невидящим взглядом смотрела на складки шторы. Она стояла, а напряжение все сильнее сковывало руки и ноги, и каждый вдох давался с трудом. Она стояла, а сердце сжималось и сжималось. Она стояла и вдруг стала медленно оседать.
Люси не помнила, как добралась до кровати и легла.
И только тогда из ее глаз полились слезы.
Глава 19,
в которой наш герой берет инициативу и нашу героиню – в свои руки
К пятнице Грегори впал в полное отчаяние.
Трижды он заезжал к Люси в Феннсуорт-Хаус. И трижды ему отказывали в приеме.
Ему катастрофически не хватало времени.
Им катастрофически не хватало времени.
Что, дьявол побери, происходит? Даже если дядя ответил на ее просьбу приостановить свадьбу отказом – конечно, он был недоволен, ведь она как-никак решила обмануть будущего графа, – Люси все равно предприняла бы попытку связаться с ним.
Ведь она любит его.
Грегори знал это наверняка. Он знал это своим сердцем. Он знал это так же точно, как то, что земля вертится, что глаза у Люси серо-голубые, что два плюс два всегда будет четыре.
Люси действительно любит его. Она его не обманула. Она просто не умеет лгать.
Она никогда не стала бы его обманывать. Тем более в таком важном вопросе.
И все это означает, что случилась беда. Другого объяснения быть не может.
Грегори искал ее в парке, часами ждал у той скамейки, где она кормила голубей, но Люси так и не появилась. Он наблюдал за дверью дома в надежде перехватить ее, но она так ни разу и не вышла.
А потом, когда его в третий раз не пустили в дом, он ее увидел. Мельком. В окне. Она слишком быстро опустила штору. Но ему хватило. Он так и не смог разглядеть ее лицо, понять, что оно выражает. Однако он увидел нечто в ее торопливых движениях, в том, как она поспешно, чуть ли не в панике задернула штору.
Что-то действительно случилось.
Может, ее насильно держат дома? Может, ее опоили? Грегори мысленно перебирал различные варианты, и следующий был более зловещим, чем предыдущий.
А сегодня уже пятница. До ее свадьбы осталось менее двенадцати часов. В обществе царит полнейшая тишина – ни единой сплетни, никаких слухов. Если бы кто-то хоть намекнул на то, что свадьба между Хейзелби и Абернети срывается, он обязательно узнал бы об этом. Гиацинта обязательно рассказала бы – она все узнает первой, причем до того, как об этом узнает предмет сплетен.
Грегори стоял под деревом напротив Феннсуорт-Хауса и неотрывно смотрел на фасад. Где ее окно? То, в котором он видел ее на днях? Но в нем нет никаких проблесков света. Может, шторы слишком плотные? Или она уже легла? Сейчас-то уже поздно.
А утром у нее свадьба.
88 
