34 
Наша несовместимость написана на хмуром сентябрьском небе, в спиральных разводах капучино, налитого в мою чашку, она везде — куда только не посмотри!
— Эль, ты шутишь?! Я же люблю тебя!
— Твои проблемы!
Я выскочила на улицу, даже не потрудившись надеть на себя куртку. В глазах стояли слезы. Злые упрямые слезы.
— Эль, вернись! Ты нужна мне!
В этом весь Макс.
Я бежала, маневрируя среди прохожих — в центре по вечерам всегда околачивается уйма народа, — не обращая внимания на возмущенные вопли тех, кого я задевала плечом. Темно-серый мир перед глазами был моим миром. Вернее, другого у меня не было, значит, приходится выживать в этом. Со Страной чудес ничего не вышло.
Я вернулась домой. На часах — половина девятого. Мама, как всегда, занята чтением. Папы нет. Все идет своим чередом, ни на миллиметр не сходя с привычных рельсов.
— Эля, ты вернулась? Все нормально? — спросила мама, не отрывая взгляда от книжной страницы. — Как с Максимом встретились?
— Отлично. Очень хорошо встретилась, — ответила я, проходя к себе.
Комната будто опустела без Милы.
Странно, но мне уже не хватает ее присутствия. Словно вдруг в комнате образовалась зловещая черная дыра.
Я открыла сумку и достала тетрадь по алгебре. Что там задали на завтра? У меня появилась странная привычка делать домашние задания. Наверное, от скуки. Задание, как назло, оказалось очень легким. Мне хотелось чего-нибудь потруднее — того, что потребовало бы от меня сосредоточенности и полностью загрузило мои мозги, отключив их от всяких внешних факторов. Увы, не получилось. Уравнения решались словно сами собой. Интересно было бы составить неравенство собственной жизни.
Я наклонилась над тетрадью так, что жесткие густые пряди волос полностью закрыли лицо, словно отгородилась от всего мира.
Если даже кому-то в школе кажется, что я стала другой, на самом-то деле я осталась прежней, и проклятое ощущение ненужности и одиночества свербит во лбу, зажигает на скулах лихорадочный больной румянец. Это красивым позволена роскошь быть самими собой, мне приходится все время доказывать свое право на место под солнцем, в сотый раз доказывать и доказывать уже набившую оскомину теорему: я ничем не хуже, я даже лучше других. И я докажу — столько раз, сколько потребуется. У меня под ногами разверзлась пропасть. Ну, ничего, выстою и построю себе новую мечту. Я сильная.
Мила
Мы с тетей Викой выехали в Калининград утром. Папин шофер (у самого папы — какая неожиданность — не нашлось времени) отвез нас в аэропорт, и уже через несколько часов были на месте.
Здесь было теплее, чем в Москве, как-то прозрачнее и мягче.
В аэропорту тетя договорилась о такси, и мы сели в вишневую машину.
Глядя в окно на красно-золотые деревья, росшие шатром по обочинам дороги, я почувствовала, что, наконец, не думаю ни о чем. Мысли больше не кружили надо мной зловещими воронами. Ужасный разговор с сестрой, улыбка Макса — все осталось в прошлом, где-то в другой, уже почти позабытой жизни.
Все будет хорошо. Балтийский целебный воздух наполнит мои легкие, а ветра унесут прочь все печали.
— Вот и Куршская коса, скоро будем, — сообщил шофер.
Теперь нам не мешали попутные машины, обогнать которые по узкой (полоса в одну сторону, полоса в другую) дороге было затруднительно, и шофер прибавил газу.
Мы мчались по шоссе, и я пожалела, что с моей стороны закрыто окно, так захотелось прямо сейчас вдохнуть этого наверняка сладкого, как нектар, воздуха, почувствовать ласковое прикосновение ветра к щеке.
Мимо пролетали прекрасные сосны, и солнце золотило их стволы необычайного тепло-красноватого цвета. «Как быстро. Так и кажется, что сейчас взлетим», — подумала я.
Мы входили в поворот, когда я поняла: что-то не так. Водитель не сбросил скорость, и машину слегка занесло, примерно как в гонках «Формулы-1», но я, конечно, не беспокоилась, считая, что он справится с ситуацией. И напрасно.
Машина вильнула, колеса задели обочину, и нас повело, закружило юлой через встречную полосу и швырнуло на обочину.
Кажется, я только успела тихо сказать: «Мама». Тетя молчала. Почему-то я заметила ее вмиг помертвевшее, белее простыни, лицо и зажатые в руке деньги, которые она приготовила для оплаты. Все произошло в долю мгновения, потому что дальше я увидела приближающиеся деревья и успела совершенно спокойно, вполне буднично подумать: «Вот и все».
34 
