19 
Как-то в далеком детстве я разбила любимый мамин бокал, привезенный откуда-то то ли из Австрии, то ли из Чехии, с красивым изящным гербом. Мама доставала его из серванта только по большим праздникам. Разумеется, он притягивал меня словно магнитом, и однажды я взяла стул, влезла и достала склянку. И тут, разумеется, сработал известный закон подлости: то ли я оступилась, то ли стул покачнулся, теперь это уже нельзя сказать точно, но злополучный бокал упал на пол и разбился на тысячи осколков, сверкающих под светом лампы. Когда я, призванная к ответу, разговаривала с мамой, то отводила глаза в сторону. В точности так же, как сейчас Макс.
Зачем? Зачем он это делает? Он же ничего мне не должен! Он ничего мне не обещал! Тот вечер… будем считать, он мне приснился. Пусть Макс встретил другую. Но откуда же чувство вины? Почему? Оно придает моим терзаниям новую тональность, и мне кажется: если бы Макс вел себя сейчас со мной по-другому, я бы быстрее смирилась.
Или нет? Или все это пустые домыслы? Каждому страдающему кажется, будто именно его участь — наипечальнейшая в мире. Каждый считает: именно с ним происходит то, что не случалось ни с кем. Пустое. Все уже было и повторится еще тысячу раз с тысячью людей. Non permanent sub sole. Non sub sole novum
.
Я беспрестанно повторяю себе это, но, увы, не помогает. Наверное, я не умею быть убедительной.
Так или иначе, но однажды я очнулась от своей странной оторопи, посмотрела на себя — похудевшую и подурневшую, с запавшими глазами (боже мой! И это в девятнадцать лет), и решила, что дальше так нельзя. Нужно срочно занять себя хоть чем-нибудь.
К счастью, на помощь пришла учеба, которую я подзабросила в последнее время. Я стала учиться с остервенением. Ничего не помогает так от несчастной любви, как ледяной душ и несколько задачек из высшей математики. Огромный респект тому, кто их придумал. Наверное, только они спасли меня в самые тяжелые дни.
Я садилась над тетрадью и решала, решала, решала — пока веки не становились свинцовыми и не начинали опускаться на глаза. Становилось ли легче? Пожалуй. Проще — точно.
Мои подруги, кажется, поняли меня. Они еще звали меня в кафе или на шопинг, но не слишком активно. Только Наташка звонила вечерами, все пытаясь вытащить меня куда-нибудь.
Эля в эти дни, напротив, почти не бывала дома. Она очень изменилась. Эгоистичная, как все увлеченные собственными переживаниями, я не сразу заметила это, но в конце концов разница бросилась в глаза.
Во-первых, она стала одеваться совершенно по-другому. Куда подевались грубые унисексовые штаны и безразмерные футболки?! Теперь она предпочитала довольно смелые, но женственные по сути модели. Во-вторых, изменилась она сама. Стала увереннее и даже красивее. Думаю, она стала встречаться с каким-то мальчиком. Наверное, я сама виновата, но между нами нет откровенности, поэтому она ничего не говорит о нем, только глаза горят еще ярче. На самом деле у нее очень красивые глаза. Цвета дикого золота. Я сама придумала название этому цвету, не ищите его в палитре, но мне кажется, оно очень подходит Эле. Желтоватый, яркий, немного сумасшедший блеск. На него невозможно не обратить внимание. Пусть у Эли все будет хорошо. Она заслужила. Хотя бы она — из всей нашей семьи. Ведь нельзя назвать счастливой нашу маму, нашедшую прибежище в дамских романах, или отца, который, кажется, думает только о бизнесе и у которого просто-напросто не бывает на нас времени… Пусть сестра будет счастлива со своим неизвестным мне мальчиком — гуляя по Москве, смотря ему в глаза, замирая от случайного соприкосновения рукавами…
Все! Хватит об этом! Хватит! Хватит! Хватит!
Стукнув кулаком по столу, я снова уставилась в раскрытую книгу. Нечего думать о всякой чуши. В стройных рядах цифр есть покой. В них можно найти прибежище — а что еще мне сейчас нужно?!
Глава 7
Разноцветные фонарики
Эль
Фигня! Фигня! Я с досадой швырнула мобилу в сумку. Макс оказался совсем не таким клевым, как мне представлялось. Сколько еще он будет ходить со мной в кафе-мороженое, гулять по парку и делать вид, что это — всего лишь дружба? Мне нужно большее. Мне нужно знать, что меня любят
! Я чувствовала раздражение, словно меня нагло обманули. Инфантильный — любимое мамино слово — это о нем. Теперь неудивительно, почему у такого красавчика не было девушки. Неудивительно, почему его тянет ко мне.
19 
