140 
— А завтра? Вы так же упорно будете заниматься своими заказами?
— Надеюсь, да.
Он покачал головой:
— Не могу понять, почему бы вам не воспользоваться преимуществами статуса моей гостьи. У меня есть предложение. Известите клиенток о том, что вы хотите немного отдохнуть. Насладитесь своим пребыванием здесь. Вы могли бы даже пригласить нескольких подруг на обед. Возможно, к вам присоединились бы ваши сестры? Мои повара приготовят любые блюда — все, что вы пожелаете.
Александра чуть не захлебнулась от восторга, в который ее привела эта идея. Ей так хотелось пригласить Оливию и Кори на обед! А еще она вдруг вспомнила, как представляла себя женой сквайра Денни, рисуя в воображении обеды с ним и сестрами. Но та картина, жившая в ее сознании, полностью изменилась. Теперь Александра видела себя с сестрами за столом герцога, и уже Клервуд входил в столовую, чтобы присоединиться к ним. Улыбка герцога была широкой, сердечной — и предназначалась исключительно ей. Потрясенная, Александра резко отпрянула.
Она никогда больше не должна представлять себе подобный сценарий!
— Что‑то не так? — заботливо спросил Стивен.
— Я напишу своим сестрам, поскольку они не знают, что я здесь. Мне бы хотелось отослать письмо с сегодняшней почтой, — вымучила она ответ.
— Я распоряжусь, чтобы ваше письмо доставили, — отозвался герцог. — Но если бы вы пригласили сестер на обед, вместо того чтобы тратить свое время на шитье, можно было объяснить им свое посещение Клервуда лично.
Предложение было заманчивым, но Александра тихо промолвила:
— А что будет, когда мне придется вернуться в мое скромное жилище в городе? Что будет тогда, ваша светлость? Как я буду кормить, одевать себя — и вдобавок платить за комнату, — если потеряю всех своих клиенток?
Его глаза потемнели.
— Возможно, к тому времени у вас уже будет покровитель, он же — защитник.
Александра точно знала, что Клервуд имеет в виду. Она вспыхнула, сердце томительно затрепетало. Страстное желание, не прекращавшее кипеть в ее душе, только усилилось.
Заметив ее реакцию, герцог самодовольно улыбнулся:
— Думаю, мы оба знаем, что вы не сможете долго сопротивляться мне.
— Думаю, — в тон ему, с нажимом ответила упрямица, — что моя решимость в итоге переборет вашу.
Он хищно сощурился, и Александра почувствовала, как между ними заметались искры напряжения.
— Посмотрим, — бросил Клервуд, пожав плечами. Герцог старался выглядеть равнодушным, но ярко‑синие глаза сверкали, и Александре вдруг показалось, что ему нравится этот вызов — даже притом, что она совсем не собиралась его раззадоривать. Потом он добавил: — У меня сегодня много дел. Боюсь, я вынужден извиниться, хотя от души наслаждаюсь нашими дискуссиями.
— Прошу прощения, что отвлекла вас. Мне следовало сразу пойти наверх.
Клервуд потянулся и успел схватить Александру за руку, не давая ей удалиться.
— Александра, вы — моя гостья, и не стоит прятаться в своей комнате. Штат моих слуг проинструктирован выполнять любое ваше желание. Я был бы неприятно потрясен, если бы моим гостям не было абсолютно комфортно в этом доме. Если вам что‑то понадобится, вы просто должны попросить об этом Гильермо — или меня.
Александра осознавала, что он говорит искренне, и верила ему. Но одновременно в блестящих синих глазах тлел огонь, значение которого она угадывала безошибочно.
— Спасибо, ваша светлость, — промолвила Александра и освободила свою ладонь.
На этот раз Клервуд не стал ее удерживать. Помолчав, он неожиданно сказал:
— На тот случай, если вы вдруг не знаете об этом, спешу заметить: мои честолюбивые планы нарушают крайне редко, Александра.
От неожиданности она застыла, как изваяние, потом заставила себя сказать:
— Я должна уделить внимание своему шитью. Всего доброго, ваша светлость.
И Александра поспешила прочь, чувствуя легкое подобие облегчения по поводу того, что на этот раз ей удалось спастись от прекрасного обольстителя. Впрочем, она явственно ощущала, как его синие глаза жгли ей спину.
Следующие несколько дней тянулись медленно и казались нереальными, будто сказочными. Александра была гостьей герцога Клервудского, но поверить в происходящее до сих пор не могла. Просыпаясь по утрам в своей огромной кровати с балдахином, мягко спадающим вниз, в окружении самой роскошной мебели, которую только можно было себе представить, она каждый раз удивлялась, находя себя здесь. У двери неизменно стоял поднос с горячим шоколадом, налитым в тончайшую фарфоровую чашку. Завтрак всегда ждал гостью на изысканном буфете в желтой комнате.
140 
