Последние отзывы

  70  

– Ну чего ты копаешься, Никит! – с досадой окликнула она мужа, выплеснув заодно в этой досаде и свое короткое замешательство. – Давай складывай в чемодан вот это… И это…

Через полчаса они уже были готовы. Вынесли чемоданы в прихожую, натянули куртки… Лицо Никиты было напряженным и в то же время очень решительным. Вырвав из висящего на стене большого декоративного блокнота толстый глянцевый листок, он стал писать на нем что-то размашисто. Потом поднял на Марусю глаза, проговорил торопливо:

– Ой, чуть не забыл… Тебе же письмо пришло! На кухне лежит, на столе…

– Какое письмо? От кого письмо? – удивленно моргнула Маруся.

– Не знаю… От твоей мамы, кажется…

– От мамы? Да она сроду мне писем не писала… Мы ж недавно виделись…

Пройдя на кухню, она взяла в руки лежащий на видном месте конверт, подписанный и впрямь корявым материнским почерком. Хм, странно… Ладно, читать сейчас некогда… О-о-о… А вот и ключи во входной двери зашуршали… Ксения Львовна идет! Не успели, не успели… Ничего, это, наверное, и к лучшему! Лучше уж так, чем тайком сбегать…

Торопливо сунув конверт в карман плаща, она поспешила в прихожую, на ходу проговаривая громко и решительно:

– Ксения Львовна, вы только не удивляйтесь! Мы с Никитой решили уйти, раз так удачно его квартира освободилась!

Ткнувшись взглядом в лицо свекрови, она остановилась посреди прихожей, как будто налетела с разбегу на лезвие ножа. Но тут же заставила себя встрепенуться, затараторила с новой силой, не давая ей опомниться:

– … Как устроимся на новом месте, мы сразу вас в гости пригласим на чай с пирогами! Вы какие пироги больше любите? С луком и с яйцами? Или с капустой? А мы там ремонт сделаем, сами постепенно все купим и сделаем… И обои новые наклеим, и плитку в ванную… Я тут заходила в один магазин, так такие обои красивые! Голубенькие такие, в цветочек!

Пустые никчемные слова так и лились из нее потоком, разбавляя сгустившееся в прихожей пространство. Ксения Львовна смотрела на нее с ужасом, хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, и не могла вставить в этот поток ни слова – слишком уж громко и напористо несла свою чушь Маруся. Хотя, если разобраться, какая же это чушь? Вовсе и не чушь… И в самом деле можно было и пирогов к приезду свекрови напечь, и ремонт с голубыми цветочками затеять при других нормальных жизненных обстоятельствах… Как все люди делают…

– Ники… Никита… Что это… Что она говорит? – прохрипела наконец Ксения Львовна, тыча в лицо Марусе пальцем, как слепая. – Останови ее, Никита…

– Мам… Ты, главное, не волнуйся, ладно? Я так решил, мама, – достаточно твердо проговорил Никита, чего от него Маруся даже и не ожидала. – Так нужно, мам. И тебе, и мне нужно. Не обижайся. Я буду тебе звонить… И ты к нам в гости приедешь…

– В гости? Я – в гости? К тебе? – медленно повернулась она к сыну. – Ты что говоришь, Никита? Опомнись… Ты пьян, что ли? Я – и в гости…

– Ой, а что тут такого-то? – снова встряла меж ними Маруся, потихоньку оттирая Никиту к раскрытой двери. – Все матери к сыновьям да к невесткам в гости ходят! И ничего! И живут себе распрекрасно! И вы к нам будете в гости приходить, как все… Пойдем мы, Ксения Львовна! Уж простите меня, коли что не так делала…

Наклонившись, она подхватила один из чемоданов, сунула Никите в руку и подтолкнула его к порогу, тут же шустро потянувшись за другим. Но распрямиться она не успела – Ксения Львовна что есть силы оттолкнула ее к стене, и, не удержавшись на ногах, Маруся пребольно въехала плечом в острый угол стоящего в углу прихожей витого чугунного столика – непонятно для какой цели вообще предназначенного.

– Нет! Нет, Никита! Ты не посмеешь! Ты же знаешь, я не смогу… Ты же знаешь, я сразу умру, Никита! – тут же мертвой хваткой вцепилась Ксения Львовна в рукав сыновней куртки. – Я никуда тебя не пущу! Я умру, умру…

– Мама! Успокойся, пожалуйста! Я решил, я уйду сегодня, мама! – отчаянно попытался освободить свою руку Никита, глядя на нее со смесью любви, жалости и сыновнего искреннего отчаяния. – Ну прошу тебя, успокойся, не мучь меня, мама…

– Да это же ты, ты меня мучаешь, сынок! Я и впрямь умру, если ты уйдешь!

– Ой, да не помрете вы раньше времени, Ксения Львовна… – с досадой проговорила Маруся, морщась и потирая ушибленное место. – Хватит помирать-то… Десять раз уж пообещали – все умру да умру… Отпустите его, пойдем мы…

– Уходи! Ты уходи, ради бога, куда хочешь, а он никуда не пойдет! – визгливо закричала Ксения Львовна в сторону Маруси, оседая всем телом на Никитиной руке. – Уходи, неблагодарная ублюдочная девка! Не смей трогать моего сына! Никита… Мне плохо… Я умру сейчас…

  70