11 
Алла тоже улыбнулась и молча пожала плечами. Правда, в ее глазах ясно читалась жалость. Еще бы! По сравнению с той же Мартой я была ископаемым, ни о каком модном виде и речи не могло быть с такой-то расплывшейся фигурой и нечистой кожей.
– Ты вернешься сюда? – уточнила Алла, когда я закончила поправлять макияж и направилась к двери.
– А можно? – расплылась я в улыбке. Уж очень не хотелось идти домой и выслушивать нотации матери.
– Почему бы и нет? – засмеялась она и звонко чмокнула меня в щеку. – И веди себя прилично! Уж очень ты бываешь резкой! А молодым людям это совсем не нравится, уверяю!
– К сожалению, я сама им не очень-то нравлюсь! – ответила я и вышла за дверь.
Когда оказалась на улице, то сразу приняла замкнутый высокомерный вид, к которому уже настолько привыкла, что воспринимала его как защитную маску. Босоножки оказались не совсем удобными, к тому же у меня не имелось опыта хождения на высоких каблуках, поэтому я шла не так быстро, как обычно. И еще была сосредоточена на том, чтобы втягивать живот, я помнила, что футболка мне маловата и отлично его обтягивает. Видимо, поэтому я не сразу заметила Анечку. А она караулила меня за углом дома. Я буквально натолкнулась на нее. Анечка стояла с таким несчастным видом, что жалость охватила меня. Все-таки невозможно мгновенно вычеркнуть из жизни то, что длилось годами. А ведь мы дружили с седьмого класса и были «неразлейвода».
– Можно я тоже пойду в клуб? – тихо спросила она. Ее распахнутые светлые глаза эльфа чуть повлажнели, словно вот-вот хлынут слезы.
И я собрала волю в кулак. Помогло презрение, пришедшее на смену жалости.
– Я вас не знаю, – грубо ответила я, оттолкнула ее и быстро пошла прочь.
– Катя! – раздалось вслед.
Я остановилась и резко обернулась. Щуплая фигурка моей бывшей подруги выглядела жалко. Анечка побледнела, слезы все-таки потекли, она буквально дрожала. Но я не могла простить, не могла. Все в моей душе окаменело. Я не видела смысла продолжать общение. Наши пути разошлись в разные стороны.
– Ты будто умерла для меня! – четко проговорила я. – Убирайся! Уезжай в свой Питер и больше никогда не попадайся у меня на пути!
Анечка так сильно вздрогнула, словно я дала ей пощечину. Она опустила голову, отвернулась и пошла в противоположную сторону. Я глубоко вздохнула, преодолевая боль в сердце, выпрямила спину и направилась в сторону клуба.
Когда я подошла к главному входу, то сразу увидела Марту в компании подружек. Она была во всеоружии своей красоты. Золотистые волосы уложены в пышную высокую прическу, от этого ее лицо выглядело еще тоньше, густые перламутровые тени подчеркивали цвет глаз, губы казались пухлыми от жирного розового блеска. Серебристое платье плотно обтягивало ее изящную фигуру. На мой взгляд, оно было коротким до неприличия. Босоножки на высоченной платформе делали ее тонкие ноги немыслимо длинными. Я глотнула, так как в горле от волнения пересохло, и решительно двинулась к двери. Марта перестала разговаривать, повернулась ко мне и громко присвистнула.
– Девушки! – визгливо возвестила она. – Кто к нам пришел! Мисс Бомба нашего города. И как она вырядилась! Мама дорогая! Впервые вижу нашу толстуху на таких каблуках. Да это любовь! Ираклий будет сражен!
Она повернулась к подругам, и они громко расхохотались. Я сжала губы, решив делать вид, что ничего не вижу, ничего не слышу.
– И эта роза на груди! – не унималась Марта. – Это как призыв! Она такая огромная, издалека бросается в глаза! На большой белой туше по имени Катя…
– Заткнись! – не выдержала я. – Не то хуже будет!
– Ой, как страшно! – окончательно развеселилась Марта. – И что же будет?
Ее глаза смотрели насмешливо, но я видела, что в глубине появился страх. Марта даже сделала шаг назад, ближе к своим подругам.
– Волосенки твои обесцвеченные выдеру, – тихо ответила я.
В этот момент раздались восторженные вскрики, визг и возгласы. Я резко обернулась. К клубу подкатила машина, из нее выбрался Ираклий и быстро двинулся к главному входу. Концерт вот-вот должен был начаться, он явно опаздывал.
– Милый! – кинулась к нему Марта, расталкивая визжащих поклонниц.
Ираклий замедлил шаг и глянул на нее с недоумением.
– Привет! – торопливо начал он. – Извини, но…
– А меня тут обижают! – капризно проговорила она и схватила его за локоть.
– Кто?! – изумился он, оглядываясь.
– Эта толстуха! – Марта указала на меня и прижалась к опешившему Ираклию.
11 
