Последние отзывы

  56  

Место действия: депозитарий «Фора-банка», подвал, клетушка с проверочным аппаратом и лампой.

Действующие лица: я, продавец Олег, покупатель Наташа, группа поддержки с обеих сторон – имен не помню.

Краткое содержание предыдущих серий: сделку эту мы склеивали полгода. Большая, почти сто метров, квартира на Ленинском проспекте долго не продавалась. Дорогая, почти элитная, стоила дорого. Требовался спецпокупатель, готовый платить за эти сто метров бешеные деньги, а также ждать, пока мы растащим грызущееся население квартиры по однокомнатным конурам. Альтернативных квартир – три штуки. Ругани и обвинений было выслушано – тыщи и дикие тонны. Такова уж судьба риелтора. Мало ему бесконечных объявлений, расчетов, работы с базами, разговоров с другими риелторами. Все клиенты воспринимают риелтора как свободные уши. Уж почему так – понятия не имею. Однако стоит подписать договор, и можно ожидать звонков, не имеющих никакого отношения к тому, ради чего риелтор был нанят.

В этом случае я выступала разделительной чертой между матерью и двумя выросшими детьми, уверенными, что им поочередно недодали радостей жизни. Не так воспитали, не так одевали, не так учили, не так лечили. Мама жаловалась тоже, ее жалобы были более обоснованными, а требования – более разумными. Мама согласилась на самые простые условия, хотела просто однушку в своем районе, хотя, по большому счету, квартира на Ленинском была ее и только ее. Но если уж прилетели падальщики… Разодрать по кусочкам родительское имущество еще до того, как родители отбыли в мир иной, – дело само собой разумеющееся. Ну, да ладно. Каждый сам решает свои вопросы с совестью.

Наша покупательница Наташа ждала этой сделки уже несколько месяцев, наши детки поочередно капризничали, требовали больший кусок пирога и вставляли палки в колеса. У меня разрывалась голова, телефон и бюджет. И вот наконец, хвала небесам, мы сидим в депозитарном хранилище. Все красные, злые и напуганные. Мама не хочет переезжать, но выбора у нее нет. Квартира на улице Бутлерова ждет. Детки дрожат в нетерпении, а при виде денежных средств теряют всякий контроль. Конечно же, деньги доверяют проверить мне.

– Может, закажем банковскую проверку? – умоляю я, не желая в очередной раз увязнуть в чужой наличности.

– А сколько это стоит? – интересуются детки.

– Двести долларов, – сообщаю я, после чего, естественно, вопрос с проверкой отпадает. Я сажусь к станку, включаю лампу, подношу купюры к свету, и тут… обнаруживается, что купюры какие-то не такие.

– Они фальшивые? – хмурятся детки.

Покупательница Наташа дергается и мрачнеет.

– Я их в банке получала. Они точно нормальные.

– Ну… я просто вижу тут пятна. И светиться они почти не светятся. Я же не банковский работник.

– Пусть нам заменят эти купюры, – требуют детки.

Требование их законное. И они мои клиенты, так что я по-любому на их стороне. Если бы не одно «но». «Этих» купюр – много. Около восьмидесяти тысяч долларов странных купюр. Замена купюр – нормальная практика, и перед сделкой мы предупреждаем покупателей иметь с собой купюры на замену. Но восемьдесят тысяч! Как вообще можно иметь восемьдесят тысяч долларов на замену, на всякий случай.

– У меня только тысяча долларов лишняя, – дрожащим голосом говорит Наташа. – Больше нет. Мне такие в банке дали. Может, пойдем к кассирам? Я заплачу!

– Это хорошо, – радуюсь я.

Идем к кассирам. Выясняется, что купюры масляные, но настоящие. Но масляные – это тоже плохо. С ними могут быть проблемы при дальнейшей реализации. Кто возьмет их, не будет ли сложностей? Однако других денег нет. И после часа препирательств мы все же соглашаемся принять деньги, но переписываем номера купюр и долго пишем друг другу сумбурные обязательства на замену денег в случае чего. Юридическая сила данных обязательств – сомнительная. Но… жизнь продолжается. Хотя, однозначно, было бы лучше, если бы деньги передавались безналом. Однако – не принято.

Другой случай произошел относительно недавно, после неоднократного разброда и шатания курса доллара. Риелторы и их клиенты, испытывая трудности в определении цен на любимые квартиры, а также паникуя из-за расчетов, какое-то время вообще требовали деньги в тройной гамме – треть в рублях, треть в долларах и треть в евро. Но, это ли не знак доверия населения к политике, в какой-то момент все расчеты стихийно перешли в рублевый сегмент. Было непросто переучиться оценивать квартиры в миллионах рублей, но риелтор – он живучий, он приспособился. Но поначалу у нас возникали комические ситуации, как в депозитарии «Газпрома».

  56