112 
С выражением самой преданной братской любви, ваш адмирал Роберт де Уоренн».
Изабель уставилась на письмо. Оно дрожало так, что трудно было разобрать буквы. Нет, это не письмо — это дрожала ее рука…
Что он хотел сказать этим посланием?
Изабель едва дышала. «Преданная братская любовь… удачная партия…» Он что, издевается?
«Братская любовь…» Неужели это все, что он теперь чувствует?
А вдруг он все еще любит ее? И добивался встречи, чтобы признаться в этом?
Она снова и снова перечитывала письмо, стараясь угадать, что скрывается за учтивыми, ничего не значащими строчками.
Решение пришло словно само по себе. Она во что бы то ни стало должна повидаться с Робом и выяснить, любит ли он ее по-прежнему, потому что она так и не разлюбила его.
За дверью послышалась тяжелая поступь человека, обутого в сапоги.
Изабель застыла от страха. Но уже в следующий миг письмо вместе с конвертом и двумя другими посланиями было спрятано в книгу. Изабель обнаружила, что обломки алой восковой печати все еще валяются на постели, и едва успела сесть прямо на них, когда в комнату вошел Альварадо.
Он внимательно посмотрел на свою молодую жену.
Изабель затаилась, понимая, что если он сейчас обнаружит эти письма, то все конечно.
— Изабель? Ты больна?
— Я чувствую сильную слабость, — прошептала она онемевшими губами.
— Ты ничего не ела со вчерашнего вечера. — Его проницательный взгляд остановился на книге, которую она прижимала к груди.
Изабель почувствовала себя обреченной. Слишком поздно что-либо скрывать!
Он приблизился, и книга оказалась у него в руках.
— Стихи? — заметил он, мельком взглянув на обложку, и положил томик на стол, рядом с подносом, на котором стоял холодный завтрак и кружка эля. — Терпеть не могу это пойло, — раздраженно произнес Альварадо. — Неужели так трудно запомнить, что я пью вино?
Изабель покосилась на стол, обмирая от страха: ей показалось, или уголок письма действительно выглядывает из книги?
— Милорд, позвольте вас заверить, что отныне я сама буду заботиться о том, чтобы вам подавали самое лучшее вино, — торопливо заверила она.
— Я очень доволен тобой, Изабель, — сообщил граф с заметно потеплевшим взглядом.
Она была бы рада покраснеть, как и положено целомудренной и скромной супруге, — вот если бы кровь не стыла в жилах от ужаса…
— Я рада, — прошептала Изабель, а его взгляд разгорался все сильнее.
— Я шел сюда с намерением разделить с тобой завтрак. Но при виде такой красоты в голову приходят совсем другие мысли.
Изабель замерла, не смея шелохнуться.
Он шагнул вперед и положил руки ей на плечи, а она была не в силах оторвать взгляд от забытой на столе книги.
— Я подумал о том, что нам нужно зачать наследника, — хрипло промолвил он.
— Смею признаться, что и я думала именно об этом, милорд. — Изабель все-таки заставила себя посмотреть ему в лицо и даже улыбнуться.
Хэмптон-Корт. 4 августа 1554 года
Дождь лил как из ведра.
Перестук тяжелых крупных капель вторил тревожному биению ее сердца. Изабель стояла под крышей галереи, выходившей в небольшой внутренний сад, и старалась как можно ниже надвинуть на лицо капюшон плаща.
Каждая секунда ожидания тянулась целую вечность и превращалась в пытку. Изабель пришлось прибегнуть к услугам Хелен, чтобы передать Робу осторожно составленное письмо с просьбой о свидании. Но захочет ли он прийти?
Шаги за спиной заставили ее нервно вздрогнуть. По галерее шли двое придворных. Изабель отвернулась, пряча лицо, однако мужчины были так заняты разговором, что не обратили на нее внимания. Она узнала одного из них — это был лорд-канцлер Джон Гардинер. Почему-то при виде его у Изабель по коже побежали мурашки.
— Изабель!
Она снова вздрогнула, но на этот раз перед ней предстал Роб. Из-под края его алого капюшона ярко сверкали любимые синие глаза.
У Изабель все перевернулось внутри. Ей достаточно было один раз посмотреть в эти синие глаза, чтобы узнать все, что она хотела. Всего неделю назад она вышла замуж. Два дня назад они переехали в апартаменты, отведенные для испанского посланника в королевском дворце. Муж только вчера преподнес ей сказочный подарок — рубиновое колье и заверил, что очень доволен своей молодой женой. Но это ничего не меняло. Господь свидетель, сердце Изабель по-прежнему принадлежало Робу.
Он откинул капюшон и торопливо шагнул вперед, прячась от дождя.
112 
