Особенно,... 
86 
Когда великий князь пришел в Старицу, был сделан смотр, чтобы великому князю знать, кто остается при нем и крепко его держится. Тогда-то великий князь, узнав о том, как я спас опричников, сказал мне: «Отныне ты будешь называться — Андрей Володимирович». Частица «вич» означает благородный титул. С этих пор я был уравнен с князьями и боярами. Иначе говоря, этими словами великий князь дал мне понять, что в этой стране всякий иноземец занимает лучшее место, если он в течение известного времени умеет держать себя согласно с местными обычаями.
Затем великий князь пришел в Тверь и приказал грабить все — и церкви, и монастыри, пленных убивать, равно как и тех русских людей, которые породнились и сдружились с иноземцами. Всем убитым отрубали ноги — устрашения ради; а потом трупы их спускали под лед в Волгу.
Великий князь стоял под Тверью пять дней. Сначала ограбили всех духовных, начиная с епископа. Простые жители думали, что тем дело и кончится, но через два дня опричники бросились в город, бегали по домам, ломали всякую домашнюю утварь, рубили ворота, двери, окна, забирали всякие домашние запасы и купеческие товары, свозили в кучи, сжигали, били кого ни попало. Сам великий князь собирал пленных половчан и немцев из тюрем, их тащили на берег Волги, в присутствии царя рассекали на части и бросали под лед. Из Твери царь уехал в Торжок, и там повторилось то же, что делалось в Твери. Но в Торжке великий князь едва избежал опасности. Там содержались в башнях пленные немцы и татары. Великий князь явился прежде к немцам, приказал убивать их перед своими глазами и спокойно наслаждался их муками, но, когда оттуда отправился к татарам, мурзы бросились на Малюту, тяжело ранили его, потом убили еще двух человек, а один татарин кинулся было на самого великого князя, но его остановили. Всем татарам, подвешенным на деревья, были разрезаны животы, из которых свисали кишки, едомые собаками.
Великий князь ушёл под Великий Новгород и расположился в 3 верстах от него. Из Новгорода был предатель князь Володимир Андреевич, поэтому великий князь хотел наказать этот город особо. Он послал разведчиков, чтобы в городе прошел слух, что он ушёл в Лифляндию. А между тем он вошел в Великий Новгород, во двор к архиепископу и отобрал у него все его имущество. Были сняты также самые большие колокола, а из церквей забрано всё, что ему полюбилось, даже ворота с главного собора. Так-то пощадил великий князь этот город!
Тем временем к городу подошло отборное войско палачей. Предводителем его был Малюта Скуратов. Войско было послано вперед, чтобы помешать всякому бегству горожан, а всех, кто ни попадется навстречу, убивать и грабить.
Как сигнал для совершения убийств был избран колокольный звон к святому причастию. Свита не взирала ни на пол, ни на возраст. Погибали изрубленные на части люди и скот, опозоренные насилием девушки, проколотые копьями дети, рушились подожженные постройки, объятые пламенем дома. 700 женщин с несчастными детьми были утоплены в реке Волхове под предлогом того, будто они пренебрегли приказанием и честью государя, намеревались под конец жизни помолиться домашним богам, не спросив на то позволения палачей. Они были подвергнуты недостойным поношениям и тотчас же брошены с детьми в воду.
Знатные горожане, задушенные ремнями, вывешивались из филенчатых окон. И даже посадники и их помощники, запертые в здании, где заседали, уничтожались особо усердствовавшими холопами. Многочисленных окон здания было недостаточно для казней, и, чтобы приготовить место для повешения следующих, ремни с ранее повешенными и умирающими обрезались. Трупы оставались в куче, и разъяренная толпа растаскивала их крюками, добивала на всякий лад и сбрасывала в реку.
Каждый день великий князь поднимался и переезжал в другой монастырь, где снова давал простор своему озорству. Он приказывал истязать и монахов, и многие из них были убиты. Таких монастырей внутри и вне Новгорода было до 300, и ни один из них не был пощажен. Потом начали грабить город. По утрам, когда великий князь подъезжал из лагеря к городу, ему навстречу выезжал начальник города, и великий князь узнавал таким образом, что происходило в городе за ночь. Целых шесть недель без перерыва длились ужас и несчастье в Новгороде! Все лавки и палатки, в которых можно было предполагать наличность денег или товару, были опечатаны. Великий князь неизменно каждый день лично бывал в застенке. Ни в городе, ни в монастырях ничего не должно было оставаться; всё, что воинские люди не могли увести с собой, то кидалось в воду или сжигалось. Если кто-нибудь из земских пытался вытащить что-либо из воды, того вешали или рвали щипцами.
86 
