Особенно,... 
12 
Ханна, сверкая белыми зубами, приветливо улыбнулась Грейс.
— Вы не волнуйтесь, все будет хорошо, — успокоила она новую гувернантку. — Вы только держитесь от нее подальше, и все у вас пойдет как по маслу. Хозяйке нравится воображать себя королевой, и ей охота, чтоб и остальные так думали.
Грейс улыбнулась, довольная, что нашла хотя бы одного союзника.
— Меня зовут Грейс О'Рурк, сказала она, протягивая руку Ханне.
Негритянка заморгала, потом засмеялась.
— Женщинам — жать руки? — Она отмахнулась. — Пойдемте, вы, должно быть, устали. Вы уже познакомились с моей дочкой, Клариссой?
— Да, мы уже знакомы. — Грейс опустила руку. — Почему бы женщинам не пожимать друг другу руки, когда они встречаются или знакомятся? Мужчины ведь пожимают.
«Перестань, Грейс, — тут же осадила она себя. — Не начинай все сначала».
Ханна взглянула на нее изумленно:
— Да мы-то ведь не мужчины. Кларисса, поди принеси что-нибудь вкусненькое для мисс О'Рурк, ну хоть холодного лимонаду и кусочек того пирога, что испекла сегодня кухарка.
Грейс, хоть и не без труда, прикусила язык.
— Хорошо, мам, — пискнула Кларисса, глядя на Грейс широко раскрытыми, полными любви глазами. Она опять улыбнулась во весь рот и бросилась выполнять приказание матери.
Комната Грейс находилась на втором этаже, в самом конце коридора. Вероятно, ей отвели самую крохотную комнатушку в доме, но это не смущало Грейс.
Она оглядела стены, дотронулась до обоев пальцем. Ткань. Синяя, с белым узором. Грейс осторожно провела рукой по замысловатой резьбе одного из столбиков кровати, застланной льняными простынями. Дерево было прохладным на ощупь. Ханна проследила за ее взглядом.
— Вы что, никогда не видели москитной сетки?
Грейс покачала головой. Покрывало было белое, отделанное по краям кружевами. Стояло тут и большое, уютное, обитое темно-синим плюшем кресло с маленькой скамеечкой для ног — в нем, наверное, так хорошо читать по вечерам; и прекрасный комод соснового дерева с кружевной салфеткой, фарфоровым тазиком для умывания, кувшином и зеркалом. У другой стены стоял небольшой секретер. Ей захотелось немедленно сесть за него и начать писать. Тут был и громадный платяной шкаф розового дерева. Грейс подошла к окну.
Внизу зеленела лужайка, спускавшаяся к конюшням, коптильне и леднику. За ними виднелось еще какое-то строение. Небо было необычайно синее, ни облачка. Грейс, улыбаясь, повернулась к Ханне.
— Бог мой, да вы прехорошенькая, когда вот так улыбаетесь! — воскликнула Ханна. — Спорю, что без очков вы просто красавица!
Грейс вспыхнула. Она знала, что более чем привлекательна. Это страшно отравляло ей жизнь. Ее всегда считали миловидным ребенком, а к восемнадцати годам она стала поистине очаровательной. Это было ужасно. Из-за красивой внешности мужчины никак не желали принимать ее всерьез. Она вовсе не хотела, чтобы они глазели на нее, гонялись за ней, пытаясь залезть под юбки, ведь она собиралась совершить что-то значительное в жизни. По какому-то странному капризу Господу вздумалось наградить ее этим золотым водопадом волос, хорошеньким личиком и тоненькой, стройной фигуркой с пышной грудью. Это казалось насмешкой, ведь ей приходилось постоянно прилагать усилия, и немалые, чтобы скрыть свою привлекательность и иметь возможность относиться к жизни с надлежащей серьезностью.
— Это и есть новая гувернантка?
Грейс увидела на пороге комнаты девочку лет десяти, по всей вероятности, старшую мисс Баркли, Мэри-Луизу. Она была точной копией матери.
— Здравствуй, — сказала Грейс с приветливой улыбкой. Мэри-Луиза скрестила на груди руки и вздернула подбородок:
— Какое гадкое платье! Грейс молча смотрела на нее.
— Тш-ш-ш, тише! — одернула девочку Ханна. Мэри-Луиза засмеялась:
— Но ведь оно и правда гадкое. Я шью наволочку для подушки. А стежки все неровные. Иди помоги мне. Грейс не сразу поняла.
— Что? Какая подушка?
— Это твоя обязанность, — с заносчивым видом заявила девочка, — помогать мне.
— Мисс О'Рурк приступает к работе завтра, Мэри-Луиза, — начала было Ханна.
— А ты замолчи, глупая негритянка! — крикнула девочка. — Тебе что, нечем заняться? Да если бы мама узнала, что ты тут стоишь сложа руки и ничего не делаешь, она бы тебя сразу выгнала! А если б это было несколько лет назад, она бы высекла тебя как следует, чтобы ты мне не указывала! Но ничего! Может, тебя все-таки проучат ночные мстители.
12 
