113 
А какие над Луной горят гроздья звезд!
- Открылась бездна звезд полна;
- Звезд а м числа нет, бездне дна.[2]
Полчаса мы молчали — только смотрели. Подходящих слов было не подобрать. Пока пауза, на мой взгляд, не затянулась.
— Вот представьте, сделает какой-нибудь умный-преумный астроном в Галарэне мощный-премощный телескоп, — начала я размышлять вслух, — наставит его на Луну, а там стоят два дивана!
Все засмеялись, представив выпученные глаза того астронома.
— Ага! А на диване принцы с принцессой целуются! — добавил Ти, скосил на меня сапфировый глаз и притянул на плечо.
— Ну, это уж явно отнесут к галлюцинациям, — солидно заявил Владыка. — Чтоб кронпринцесса, да у всех на виду?.. Точно, галлюцинация!
— Надо сюда еще шахматы принести, — посоветовала я. — И приглашать Аршиссу. Вот тогда посмотрит астроном…
Парни захохотали, не дожидаясь окончания фразы.
Глава 17
В важных делах жизни всегда надо спешить так, как будто бы от потери одной минуты должно было все погибнуть.
Арден молчал, но я видела, как он расстроен тем, что Рассвет еще не вылетел. Повелитель подолгу сидел один у окна, глядя в небо, и играл с частичной трансформацией — алмазные когти покажутся и спрячутся снова. Появятся и исчезнут. А потом оборачивался и с тоской смотрел на меня. Я подходила и, обняв, утешала, как могла:
— Ар! Мы же никуда не спешим! У нас впереди — вечность, и мы будем в ней вместе. Что значит для нас месяц или два? Я же никуда не денусь… Вот влюбилась в белобрысого красавца и пропала! И вообще кончай хандрить! Пошли в сад — летать твой единорог умеет отлично, а как насчет потренироваться выдыхать пламя — все же у тебя с этим плоховато?
— Ага, знаю, — подозрительно посмотрел на меня Повелитель. — Учить будешь, как Тиану. Сначала гонять меня по саду, потом уговоришь поиграть в прятки, а в конце концов тяпнешь зубами за хвост!
— Ну, для тебя я придумаю что-нибудь новенькое, — хихикнула я.
И придумала — навела на белого жеребца морок, разрисовав его цветочками. Розовыми. И показала это безобразие Ти и Шону, схватившимся от смеха за животы. Арден сначала непонимающе захлопал глазами — мол, чего эта пара ненормальных ржет? Потом оглянулся, ошалело вытаращился на свой круп в маргаритках и гвоздичках, а затем, раздув ноздри, уставился на меня. Ну вот! Сейчас или дым из ушей повалит, или пламя изо рта пыхнет! Смотри-ка, второе! Нет, я все-таки гениальный педагог — лучше, чем Тиану! Вот только унесу сейчас ноги от этого белого, злого и огнедышащего…
— Уж лучше бы ты меня за круп укусила! — пытаясь отдышаться, сообщил догнавший-таки меня Арден. Изумрудные глаза смеялись.
И никакой хандры!
Пришла весна. Снова чирикали воробьи, в Ларране на солнце таяли сосульки, превращаясь в звенящую капель. По коридорам дворца в сопровождении двух старающихся не громыхать оружием гвардейцев крался дядя Фирданн, сжимая в кармане пузырек с чудодейственной настойкой опиума, которая должна привести к покорности строптивую племянницу. Эмит морщился и глотал противоядие. И в отместку устраивал мелкие пакости — то кубок на штаны лорду Регенту опрокинет, то подстроит тому в темном углу встречу с влюбленным рыжим аптекарем Чепаком. Все при деле, все довольны.
Наше расследование тоже ползло. Хотя прогрессом это отсекание лишних хвостов назвать было трудно. Каждый день мы подкарауливали одного или, если везло, двух фигурантов из нашего списка, загоняли в стазис и рылись в голове. В личные тайны не лезли — хотя я удивилась, узнав, что одному из преподавателей — мужественному на вид черноволосому лорду Артшу — нравится ходить дома в нижнем женском белье. Знали б об этой пикантной подробности сохнущие по нему студентки!
В списке осталось всего восемь человек — неуловимые лорды Конерий и Гриз, заместитель декана тер Алдо и еще пятеро. Все они носили на себе амулеты от чтения мыслей, и почему-то нам никак не удавалось их подловить…
Ар и я старательно учились. Третий курс мы уже догнали. Мне удалось сдать лорду Аршватаррху гномий «Горный кодекс», причем меня еще и похвалили за чистое произношение и истинно гномовское прилежание. Я надеялась после этого забыть эти «фрр-дрр-штр-бршт…» — лингвистические конструкции как страшный сон. Но, похоже, они застряли в моей голове намертво. «Драконья память», — пожал плечами Тиану. А Шон погладил меня по голове и пообещал дать почитать рукопись «Ругательства гномьего языка». В припадке благодарности за такой подарок я его поцеловала.
113 
