108 
Встретившись глазами с Аром, непонимающе подняла бровь…
На следующий день взгляд был уже не смеющимся, а скорее озадаченным.
А к среде он стал озабоченным.
Наконец, Арден не выдержал и в перерыве между парами сам завел разговор:
— Бель, ты ничего не хочешь у меня спросить?
— Да, завтра у нас контрольная по физике, и эти формулы динамического сопротивления среды… — начала я.
— Бель! Тролль с ней, с контрольной. Напишем. Я не о том. Я тебе настолько не нравлюсь, что тебе даже не интересно? Или Тиану тебя разочаровал? Или напугал?
В изумрудных глазах плескалось такое беспокойство… Ну вот, доигралась. Делать ему больно я совсем не хотела. Вздохнула — надо исправлять.
— Ар, я не стала тебя тревожить, зная, как тяжело вам сейчас сдерживаться. А Ти сказал, что у тебя там все очень-очень в порядке. Но мне ужасно интересно, и я буду страшно рада… — посмотрела на снующих мимо нас по коридору студентов. — Но не здесь же!
Касательно мужчин я поняла следующее: есть две вещи, с которыми никогда нельзя шутить — с их мужской гордостью и с их «мужской гордостью».
Глава 16
Жизнь, основанная на обладании, менее свободна, чем та, что основана на созидании или бытии.
События неслись, как лавина с крутой горы. Наша затея с чтением мыслей замов декана Белой башни провалилась с треском — только блондин с челкой, который искренне обрадовался возвращению лорда Грасина, не носил амулета. Но про тер Ливса мы и так знали, что он ни при чем. А вот на тер Алдо и втором — темноволосом мужчине с хитроватыми проницательными глазами, звавшемся лордом Марлином, были надеты какие-то артефакты, сделавшие незаметное ментальное проникновение невозможным. Алвий и Борден почесали в затылках — сами они до последнего времени никаких амулетов не носили, и то, что их носят подчиненные, оказалось не очень приятным сюрпризом. Мы тоже задумались — а дальше-то что делать? Выходило, что надо сообразить, как эти амулеты снять.
У меня стала получаться телепортация. Шон веселился, Ти краснел. Ар, махнув рукой на все, что положено и не положено «бла-ародным девицам», семимильными шагами проходил со мной анатомию.
Еще я, как проклятая, зубрила гномьи летописи, уложения и кодексы — сдать этот ужас досрочно стало для меня вопросом самосохранения. Нет, конечно, императрице полагается знать законы соседних государств… но не в таких же подробностях? И не с родословными всех, кто предложил внести в «Горный кодекс» ту или иную поправку? Вот спорить готова на зуб Нары — даже мастер Фаррштар ар Треббуш, который полжизни прожил в Марен-Каре, не знает так имперских законов, как я уже знаю гномьи… Вздохнула — нет, это неверный подход. Правильно равняться не на кузнеца, а на Повелителя — а до Ара мне еще тянуться и тянуться. Значит, буду зубрить… «Ферштроппн хврдл архе дер гиттернфорш…» Ну зачем, спрашивается, регламентировать в кодексе форму совка, которым полагается выгребать золу из горна?
Кстати, о гномах. В начале недели мы выбрали с Нейли время и наведались в Марен-Кар — пара мечей для Ардена была готова. Я такой хищно-лаконичной красоты в жизни не видела и в руках не держала. Они сияли и пели… У таких мечей обязательно должны быть имена, но найти их предстоит самому Ардену. Как и зачаровать полагавшиеся к ним камни призыва. Фаррштар ар Треббуш остался весьма доволен оплатой и пообещал немедленно приступить к ковке клинков для Тиану. Подарок я спрятала в потайных ходах в Ларране, показав место только Шону.
«Законы дивного народа» я сдала лично декану Зеленой башни Лиассину. Тому было известно, что я — приемная дочь Владыки, но давать мне спуску он не собирался. Да я и не приняла бы поблажек. Мы проговорили четыре часа, декламируя куски поэм, разговаривая о букве и о духе, толкуя различные юридические казусы и ситуации, и расстались очень довольные друг другом.
В Галарэн заявились папаши Олсеи и пяти других девиц. Сначала они собрались гуртом и пошли к декану Белой башки. Попытались его разжалобить, рассказывая, какие их дочери милые девочки, которые просто не могли сделать то, в чем их обвиняют, и вообще, они же все еще просто невинные дети — как их можно наказывать за проказы? На это тер Грасин воспроизвел картину того, как Олсея подбежала и толкнула в спину спокойно стоявшую на крыше у парапета девушку, а потом шестеро девиц, как гиены, хохотали сверху, глядя, как та летит вниз. Отцы смутились… и попытались всучить взятку, прося замять историю. Декан спокойно заметил, что замять не в его силах, поскольку едва не погибшая особа — высокородная леди из королевского дома Мириндиэля, к тому же находящаяся в тесной дружбе с кронпринцем Тер-Шэрранта, который стал случайным свидетелем нападения на леди Силвернаринель и уже дал официальные показания.
108 
