86 
Но ни одно ни другое не доставило бы Вирджинии удовольствия. Она только хотела вернуться домой — если ее дом еще существовал. В отличие от Девлина у нее имелось сердце, и оно было человечным и добрым. Она никогда бы не причинила ему вред намеренно — даже из мести.
— Вы сегодня особенно красивы. — Помолчав, Шон добавил: — Впрочем, вы всегда красивы, Вирджиния.
Что-то в его тоне заставило ее вздрогнуть и встретиться с ним взглядом.
— Если вы будете слишком добрым, я могу потерять остатки моей выдержки, — тихо сказала она.
Шон улыбнулся:
— Не делайте этого! Вирджиния, вы не выйдете со мной в сад? Мы должны поговорить.
— Сейчас?
Она знала, что уже семь, а они всегда обедали ровно в это время.
— Пожалуйста.
Что-то было не так. Вирджиния кивнула, стараясь прочитать причину на его лице, когда они шли по комнате. Она понятия не имела, что у него на уме.
— Не обращайте на меня внимания, — пробормотал Девлин.
Вирджиния, забыв о своем решении, сердито посмотрела на него.
Он отсалютовал ей бокалом и подобрал дублинскую газету.
Вечер был приятный, на синем небе начали появляться звезды. К удивлению Вирджинии, Шон стиснул ее обе руки.
— Мне будет не хватать вас, — откровенно заявил он.
Ее глаза расширились.
— Мне вас тоже, — ответила она.
— Я не хочу, чтобы вы беспокоились из-за Девлина. Я стал вашим защитником, Вирджиния. Вы не должны бояться повторения того эпизода. Я не допущу этого, и…
Он заколебался.
Вирджиния была глубоко тронута.
— И?…
— И он решил обращаться с вами со всем уважением, которого вы заслуживаете.
Как ни странно, она ощутила страх.
— Сомневаюсь, что он сказал это.
— Он очень сожалеет, Вирджиния…
— Нет! Если Девлин сожалеет о том, что сделал, и о том, что он так ушел, он может сказать мне сам.
— Возможно, ему не хватает смелости, — заметил Шон.
Вирджиния уставилась на него. О чем он говорит? Девлин был самым смелым человеком, которого она знала. Шон коснулся ее щеки.
— Вирджиния, я должен спросить вас кое о чем.
Она насторожилась, хотя с Шоном ей нечего было опасаться.
— Вы все еще любите его? — спросил Шон.
Вирджиния была настолько ошеломлена, что не сразу смогла ответить.
— Шон! — Она схватила его за руку, оторвав ее от своего лица. — Я не люблю этого человека. Может быть, однажды, на краткий момент, у меня появилась иллюзия, будто я влюблена в него. Но я его даже не знаю! Он ужасно со мной обошелся!
Но образ Девлина О'Нила преследовал ее даже сейчас. Вирджиния видела его сильным и гордым на шканцах «Вызова»; она вспоминала, как он с гордостью говорил ей, что вся земля вокруг Аскитона, насколько можно ее видеть, принадлежит ему. И наконец, она представляла возбужденное тело Девлина, лежащее на ней; его глаза, затуманенные безумной страстью.
Вирджиния пыталась дышать ровно и успокоиться. Девлин не всегда обращался с ней ужасно. До тех нескольких часов он обходился с ней хорошо, а она сама пыталась соблазнить его, не сознавая, к чему это приведет.
— Боюсь, я вам не верю, — пробормотал Шон; его руки скользнули вокруг ее талии.
Вирджиния напряглась.
— Что вы делаете?
— Я изо всех сил пытался думать о вас только как о друге, — медленно произнес он, ища ее взгляда.
И в гаснущем свете сумерек Вирджиния увидела все, что он чувствует к ней, в его светло-серых глазах. В отличие от глаз Девлина в них были искренность, печаль и нечто куда большее, чем дружба. Шон был влюблен в нее!
Его руки сжали ее сильнее.
— Я всегда буду вашим другом, — мрачно сказал он. — Но я хочу знать, существует ли шанс, что вы забудете Девлина. Есть ли шанс, пусть даже очень маленький, что вы будете думать обо мне больше чем как о друге?
Вирджиния пошатнулась, не зная, что сказать. Она была так тронута, что сжала ладонями его сильное, чеканное лицо, очень похожее на лицо брата.
— Не знаю, — хрипло начала Вирджиния. — Я так удивлена…
Его руки скользнули в ее волосы, которые она заколола сзади.
— Я солгал моему брату, — произнес он так же хрипло. — Я влюблен в вас, Вирджиния.
Она тоже любила его, но не так. Как же глупа она, не любя Шона как мужчину. Вирджиния хорошо его знала. Он был человеком, неспособным на измену, могущим любить женщину глубоко и преданно.
— Шон, я не могу…
Даже себе она не осмеливалась признаться почему.
86 
