Особенно,... 
89 
Клэр не сразу поняла, о чем он ей рассказывает.
Но Малкольм посмотрел на Эйдана и заговорил. Он сказал:
— Ты наполовину Димхаан. Димхааны разрушают. Они не могут исцелять. И все же ты попробовал исцелять? — спросил он едко.
Эйдан очевидно не хотел разговаривать с ним, но все же холодно ответил:
— Я могу быть наполовину Димхааном, но я внук Фаолы. И я исцелял, Малкольм, вот этими руками и ярким белым светом.
Он поднял вверх руки, трясущиеся от гнева.
Ройс подошел и встал между ними.
— Я рад, что ты можешь немного исцелять, Эйдан, — он свирепо глянул на Малкольма. — Сейчас вам нужно отбросить в сторону свою личную неприязнь. Есть более важные вопросы, требующие вашего внимания.
Клэр села обратно на скамью. Эйдан обладал некоторым даром исцеления, а Малкольм нет. Это было весьма интересно. Значило ли это, что разные Повелители наследуют характерные особенности так же, как и обыкновенные люди?
Эйдан сжал губы.
— Эта сила в новинку для меня. Как-то раз я вылечил очень больную девушку. Я не очень хорошо осознавал эту силу, и она ослабила меня. — Покраснев, он посмотрел на Ройса. — Не думаю, что буду использовать такую ослабляющую способность снова.
Клэр застыла как вкопанная. Он излечил женщину, но при этом потерял часть своей силы?
— Может быть, со временем сила вернется, и тебе станет легче ею пользоваться, — Ройс пожал плечами. — Я рад, что ты спас жизнь.
Клэр встала.
— Малкольм, — она подошла к нему и пылко улыбнулась. — Неважно, есть ли у этой страницы сила исцеления или нет. Важно то, что она может быть из Кладдаха. Эта страница невероятно ценная, если она подлинная. Ее следует хранить в храме или вернуть в мое время с остальной частью восстановленной рукописи. Таким образом, она может быть сохранена.
Малкольм покачал головой.
— Клэр, это важно, есть у нее сила или нет. Это чрезвычайно важно. Если она подлинная, то сможет исцелять.
Он не понял ее, подумала Клэр. Ученые XXI века умоляли бы о возможности изучить эту страницу.
И она также не понимала, чем страница ценна для него.
— Вы забираете жизнь, чтобы исцелиться. Почему Кладдах так важен?
Малкольм хмыкнул:
— Потому что нам не нужно отнимать жизнь, если у нас есть силы Кладдаха, Клэр. Книга может лечить сама по себе.
Клэр тяжело задышала.
— Так значит, книга может исцелить умирающего?
Повелителю не придется отнимать жизнь для того, чтобы выжить. Теперь она все прекрасно поняла. Книга совершенно бесценна.
Неудивительно, что Морей хотел ее получить. С ней он смог бы исцелять свои демонические орды. Черт возьми!
— Да. Если ты читаешь нужную страницу. Для каждой страницы есть своя причина.
И внезапно Клэр пробрала дрожь, потому что в зал ворвался ледяной ветер. Кто-то должно быть оставил входную дверь открытой.
Но когда температура упала так же, как на поляне в лесу, когда они впервые оказались в XV веке, Клэр начала понимать, что происходит.
Малкольм шагнул к ней, настолько встревоженный и напряженный, что Клэр почувствовала это. Со страхом она проследила за его взглядом, направленным к открытой двери. Черная тень заполнила ее.
Смерть, подумала Клэр, не в силах вздохнуть.
Но черная тьма рассеялась, открыв взору золотоволосого человека в темно-красных одеждах. И граф Морей улыбнулся ей.
— Привет, Клэр.
Глава 12
Клэр почувствовала, как задрожали ее колени. Ей не нужно было представлять этого человека, чтобы понять, что перед ней Морей.
— Откуда вы знаете мое имя?
Она смутно поняла, что все в комнате подтянулись, встав рядом с ней и Малкольмом.
— Я знаю все, — ответил он, сверкнув белыми зубами.
Ни один человек не мог быть более прекрасным. У него было лицо греческого бога, нет, кельтского бога, к тому же, он и был им, или почти был. Клэр знала, что его тело идеально, его красота благоговейна, и также знала, что у него нет души и смерть следует за ним по пятам, а он наслаждается этим.
И пока она там стояла, парализованная страхом, оставшаяся тьма в ее мыслях рассеялась.
Входная дверь открылась. Но это была не мама. Внутрь проскользнул темный призрак.
В ужасе Клэр вскочила в стенной шкаф, сильно хлопнув дверью, но сначала она оглянулась и увидела человека, стоящего посреди гостиной и пристально смотрящего на нее.
89 
