61 
— А что хорошего в том, чтобы терять голову?
— Нет, нет, ваше поведение в высшей степени благоразумно. Я только не могу понять, как вам это удается.
— Наверное, потому что я здесь посторонний.
— Может быть. Вы не можете понять того облегчения, которое все мы испытали, когда с Невила сняли подозрения.
— Я, безусловно, этому рад, — произнес Ройд. Она поежилась от пришедшей в голову мысли.
— Еще бы немного… Если бы Камилла не позвонила Баррет, после того как ушел Невил, — тогда…
Она не договорила. За нее это сделал Томас.
— Тогда бы старину Невила обвинили в убийстве.
В его голосе прозвучала нотка злорадства, и Мэри с укоризной взглянула на него. В ответ он покачал головой и слегка усмехнулся.
— Не такой уж я бессердечный. Но теперь, когда Невилу ничего не грозит, я даже испытываю удовлетворение оттого, что он получил встряску. Он всегда чертовски самодоволен.
— Это не так, Томас.
— Может быть. Наверное, у него такая манера держаться. Как бы то ни было, утром он здорово перепугался!
— А вы жестоки!
— Ну теперь-то все в порядке. Видите, Мэри, Невилу даже здесь повезло. Другой бы бедолага на его месте вряд ли выпутался.
Мэри снова нервно поежилась.
— Не говорите так. Я верю, что бог никогда не допустит осуждения невинного.
— В самом деле? — мягко спросил Ройд. И вдруг Мэри прорвало.
— Томас, я боюсь. Я страшно боюсь.
— Чего?
— Это связано с мистером Тривзом.
Томас выронил трубку, и она упала на камни. Нагнувшись, чтобы поднять ее, он спросил изменившимся голосом:
— С мистером Тривзом?
— Тогда вечером он был здесь и рассказал случай о маленьком убийце… Я все думаю, Томас… Он рассказал это просто так или с какой-то целью?
Ройд помедлил:
— Вы полагаете, — осторожно вымолвил он, — что рассказ предназначался кому-то из присутствующих?
Мэри прошептала:
— Да.
— Меня это тоже заинтересовало, — спокойно заметил Томас. — Я как раз думал об этом, когда вы подошли.
Мэри слегка прикрыла глаза.
— Я все пытаюсь вспомнить… Он ведь умышленно рассказал этот случай… Почти заставил его выслушать. Он сказал, что всегда узнает этого человека. Он сказал это так, как будто уже узнал…
— Гм, — вырвалось у Томаса. — Меня тоже это удивило.
— Но зачем ему это было нужно? Что он хотел этим сказать?
— Думаю, — произнес Ройд, — это было своеобразное предупреждение. Чтобы тот человек не пытался впредь совершить что-то подобное…
— Вы полагаете, что мистер Тривз еще тогда знал, что Камиллу могут убить?
— Не-ет. В это трудно поверить. Скорее всего, он просто предупреждал…
— Я хочу с вами посоветоваться. Стоит ли нам сообщать об этом полиции?
Прежде чем ответить, Ройд немного задумался.
— Думаю, что нет, — наконец произнес он. — По-моему, это не имеет отношения к делу. Вот если бы Тривз был жив, тогда бы он смог им что-то рассказать.
— Увы, — промолвила Мэри, — он мертв. — Она чуть пожала плечами. — И как странно он умер, Томас.
— Сердечный приступ. У него было слабое сердце.
— Я имею в виду эту нелепость с неисправным лифтом. Это так подозрительно.
— Мне и самому это не нравится, — согласился Томас Ройд.
XI
Суперинтендент Баттл обвел взглядом спальню. Кровать заправили. Все остальное осталось без изменений. Как и утром, когда они осматривали ее в первый раз, комната выглядела очень опрятно.
— Взгляни-ка, — сказал суперинтендент Баттл, указав на старомодную стальную каминную решетку. — Что-нибудь бросается в глаза?
— Ее нужно почистить, — предположил Лич. — А вообще она в хорошем состоянии. Ничего не вижу необычного, кроме… ну да, левый набалдашник светлее правого.
— Это и навело меня на мысль об Эркюле Пуаро, — подхватил Баттл. — У него пунктик на все несимметричное. Будит воображение. Я, наверное, неосознанно отметил себе: «Это насторожило бы Пуаро». И уж только потом начал говорить о нем. Давайте ваш прибор для снятия отпечатков, Джоунз. Проверим эти набалдашники.
— На правом набалдашнике, — почти сразу же сообщил Джоунз, — есть отпечатки, сэр. На левом — нет.
— Значит, нам нужен левый. Отпечатки на правом оставила горничная, когда последний раз его чистила. А левый протирали дважды.
— В корзине для мусора валялась скомканная наждачная бумага, — вспомнил Джоунз. — Тогда я не подумал, что это может иметь значение.
61 
