90 
Он первым вышел из прачечной и быстро пошел вдоль дома, осматривая окна первого этажа.
– Что-то долго их нет, – заерзала на сиденье Нора. – Я есть хочу, пить хочу, и мой сериал через сорок минут начинается.
– Ты стала капризная, как богатая сумасбродка, – улыбнулась Дина.
– Я и есть богатая сумасбродка, – засмеялась Нора и повертела перед носом у Дины пальцем, на котором сверкал бриллиант.
– Отвратительная роскошь, – поморщилась Дина. – Продай и помоги детям-сиротам.
– Ага, счас! – Нора похлопала себя по животу. – У меня свой сиротинушка есть. Свой, родной, ма-аленький! Уж ему-то я помогу, чем смогу.
– Что-то и правда их долго нет. – Дина присмотрелась внимательно к дому, но ничего интересного не увидела.
– Волнуешься? – подмигнула ей Нора. – Переживаешь за братца родимого?
Дина махнула рукой и отвернулась.
– Все на свете бы отдала, чтобы это оказалось неправдой, – с горечью сказала она.
– Я думаю, это ошибка, – убежденно сказала Нора. – Ты на себя посмотри и на Левина посмотри. Ничего общего!
– Мамы-то разные! – тоскливо напомнила Дина.
– Все равно. У огромного белого мужика не может быть низкорослой черноволосой сестрицы.
– Я не низкорослая! – возмутилась Дина. – У меня почти метр семьдесят на каблуках!
– Извини, я хотела сказать «изящной».
– Вот и говори то, что хочешь сказать! Колись лучше, что у тебя с Титовым?
– Секс, секс и еще раз секс. Ничего, кроме секса. А у тебя с Левиным?
– Секс, погони, расследования.
– Хоть какое-то разнообразие. – Нора подышала на камень, потерла его о рукав и, отведя руку, полюбовалась кольцом. – Динка, неужели они существуют?
– Бриллианты?
– Настоящие мужики. Красивые, щедрые, надежные, умные и…
– Богатые, – подсказала ей Дина.
– Пусть богатые! Не самый плохой недостаток. Представляешь, я живу на Рублевке, вся в шоколаде, на работу ходить не надо…
– Не представляю. Если ты пару недель в шоколаде без работы просидишь, Рублевка от напряжения задымится.
– Дин! Я еще тут не поселилась, а она уже дымится!
– Кто?!
– Рублевка! Вон, посмотри, из дома, в который пошли Клим и Лев, валит чернющий дым!
– Может, там печку паклей топят? – дрогнувшим голосом предположила Дина.
– Кто же печки паклей топит, балда! Пожар это! Динка! Там мужики наши, настоящие, умные, щедрые, красивые…
– И бога-атые! – подхватила Дина, выскакивая из машины и бросаясь к калитке.
– Их надо спа-асать!
Дым валил из короткой трубы, он поднимался вверх и, смешиваясь с низкими облаками, очень портил рублевский пейзаж.
Нора обогнала Дину. Мелькая высоченными каблуками, она побежала вперед.
– Стой, дура беременная! – закричала Дина. – Тебе дымом дышать нельзя! Тебе бегать нельзя! Тебе волноваться…
– Мне жить без Титова нельзя, а остальное все можно! – в ответ заорала Нора, тараня калитку.
– Пожар, – прошептала Дина. Она достала мобильник и попыталась набрать службу пожарной охраны, но вдруг увидела, как по объездной дороге от дома несется синий «жигуль». Это была та самая «шестерка», которая пряталась в кустах и из багажника которой торчал подол платья Покровской. Дина ни на минуту в этом не усомнилась. Машина неслась в сторону города, подлетая на кочках. Ее швыряло из стороны в сторону, как будто за рулем сидит сумасшедший.
Дина бросилась к «Навигатору». Она не очень-то умела водить, но, совсем забыв про это, бросилась в погоню.
У Дуськи болело все тело.
Так болело, что сознание гасло, как лампочка без напряжения, но опять возвращалось из-за остро врезающихся в тело веревок.
«Уж скорее бы все взорвалось», – думала Дуська. Разнесло бы к чертовой матери, и никаких проблем. Никакой тебе ноющей боли, сдавленной веревкой груди, занемевших рук, ног и пульсирующей головы.
А главное – хоронить нечего.
Пройдутся бульдозером по пепелищу, вот тебе и могила Дуськи Егодиной. Ни один олигарх не удостоился чести быть похороненным на Рублевке, а ей повезет, потому что от нее просто ничего не останется.
«Эх, Дуська, Дуська, – сказал в голове чей-то голос. – Нет бы выучиться, человеком стать!»
«На кого учиться-то? – зло спросила Дуська у голоса. – Я и так все умею. А на того, кого не умею, и не выучилась бы никогда!»
«Это на кого ты не выучилась бы?!» – мерзко зазвенел в ушах голос.
«На дипломата Доминиканской Республики», – то ли пошутила, то ли всерьез заявила Дуська.
90 
