86 
Левин с Титовым поздоровались тычками в плечо.
– Вот, смотри, – указал Левин Климу на дисплей своего телефона. – Мне нужно срочно ехать по этому адресу. Улица Изумрудный луг, дом сорок три.
Титов прочитал эсэмэс и длинно присвистнул.
– Забавный адресок! Только будет тебе известно, что Изумрудный луг это не улица, а элитный поселок на Рублевском шоссе. Я сам от тех мест недалеко живу. Зачем тебе понадобился рассадник разврата?!
– Там Андрейкин пропал. Звоню ему, не отвечает. Чует мое сердце, с ним что-то случилось.
– С магом?! Что с ним может случиться?! – захохотал Клим, трогаясь с места и уверенно занимая левую полосу. – Впрочем, если хочешь, поедем. Проверим эту хату, вдруг нас там чаем с кренделями угостят!
– Есть хочу! – пропела Нора, погладив живот. – Кренделя на Рублевке – моя любимая еда!
Они попали в тот счастливый час, когда утренние пробки уже рассосались, а послеобеденные еще не образовались. До Изумрудного луга домчались за тридцать минут. Чтобы найти нужный дом, пришлось поплутать, так как местные жители не желали уродовать свои особняки табличками с номерами. Но Клим, будучи аборигеном Рублевки, что-то высчитал, подвел итог и с уверенностью ткнул в трехэтажный дом с остроконечной зеленой крышей.
– Вот эта избушка на курьих ножках сорок третьей и будет, – заверил он. – Хороша-а! У меня раза в два меньше будет. Ну что, к воротам с фанфарами подъедем?
– Давай с тыла заходи, – приказал Левин. – Не уверен я, что нас хлебом-солью тут встретят.
– С тыла так с тыла, – вздохнул Титов. – Как скажешь, командир. Только чего мы с тыла увидим?
Левин пожал плечами. У него не было никакого плана.
Что дальше делать?
Постучать в этот богатый дом и пригласить мага Андрейкина? Как бы по морде не схлопотать за такую самодеятельность.
Титов, ворча что-то под нос, объехал дом, легко преодолевая небольшие участки бездорожья со снежной кашей.
– Ну вот, – сказал он, останавливаясь у забора с небольшой зеленой калиткой, – другого тыла я тут не вижу.
– Ой, смотрите, мотоцикл с люлькой стоит! – воскликнула Нора. – Неужели тут на таких ездят?
Левин посмотрел туда, куда указала Нора, и увидел, что за полурастаявшим сугробом прячется древний «Урал» с облезлой люлькой.
– Да, что-то не вяжется этот мопед со здешней пафосной обстановкой, – задумчиво сказал Клим. – Наш чародей, часом, не на этом агрегате рассекает?
– Нет, он на старой «девятке» ездил, – объяснил Левин.
– Да это «Урал» Портнягина! – воскликнула Дина. – Я пару раз видела, как Филипп Филиппович у подъезда с ним возился! Вон, видите, на зеленой люльке царапина желтой краской закрашена?! Точно его мотоцикл!
– Ничего не понимаю, – нахмурился Левин.
– И я, – пожала плечами Дина.
– Накрылись кренделя с чаем, – вздохнула Нора.
– Филипп Филиппович это тот злобный перец, который колотил нас поленом? – уточнил Клим.
– Он, – кивнул Левин.
– Ну, если по Рублевке старшие по подъездам бродят, тогда я тоже ничего не понимаю, – сказал Титов, давая задний ход и пристраивая огромный джип на некоторое подобие стоянки с утрамбованным снегом.
– Что делать-то будем? – капризно спросила Нора.
– Ну, в центральную дверь стучаться точно не стоит. Может, просто немного понаблюдаем за домом? – предложил Левин.
Титов горестно вздохнул.
– Мое дело маленькое, – сказал он. – Я таксист. А вообще, я не понимаю, чего ты кипеж поднял, Левин? Ну, пропал маг и пропал. Найдется!
– Ты не все знаешь, – хмуро сообщил Левин. – У нас еще и мамы пропали.
– Как пропали?! – подскочила Нора. – Вера Петровна в больнице, мы сами видели, как ее увозили!
– Нет Веры Петровны в больнице, – сказала Дина. – Сбежала! И пропала неизвестно куда вместе с Кларой Аркадьевной, мамой Левина.
– Ой! – Нора посмотрела на Левина, потом на Дину. – А что, ваши мамы знакомы?!
– Более чем, – буркнул Лев. – Настолько знакомы, что мы с Диной даже подозреваем, что мы близкие родственники.
– Да, брат с сестрой, например, – усмехнулась Дина и положила Левину голову на плечо. – По отцу!
– Ой… – Нора потрясла блондинистой головой и потерла виски. – Повторите, пожалуйста, еще раз. Я что-то не поняла…
– У нас один папа! – крикнула Дина ей в ухо.
– Это точно? – спросил Клим у Левина.
– Процентов на девяносто. Похоже, наши мамаши любили одного человека. Его портрет висит у них в комнатах на почетном месте.
86 
