Особенно,... 
2 
Его путь лежал по Саутуорк-стрит к запруженной транспортом Блэкфрайерс-роуд, миновав которую он добрался до окрестностей Кеннинггонского парка. Оттуда, каким бы плотным ни было движение, добраться до Клапам-Коммон не составляет труда — все время прямо, а там уже виднеется и цель поездки: довольно уединенное (что весьма кстати) трехэтажное здание из красного кирпича.
За этим особняком Киммо наблюдал уже целый месяц и так близко познакомился с обычаями и занятиями живущей в нем семьи, что почти сроднился с ними. Он знал, что в семье двое детей. Мама ездит на работу на велосипеде, и это заменяет ей занятия спортом. Папа садится на электричку на станции Клапам. У них работает няня, у которой два свободных дня в неделю, и в один из этих выходных — вечером, всегда в один и тот же день, — мама, папа и детишки всей семьей отправляются… Киммо не знал, куда они отправляются. Возможно, к бабушке на ужин, но с той же вероятностью это могла быть и служба в церкви, сеанс у семейного психолога или занятия йогой. Впрочем, это не важно; главное, что раз в неделю они уезжают на весь вечер и возвращаются очень поздно, так что взрослым приходится сразу разносить малышей по кроватям — дети неизменно засыпают по пути домой. Что касается няни, то она проводит свободное время с двумя другими пташками, тоже нянями очевидно. Сбившись стайкой и болтая на болгарском или каком-то другом столь же непонятном языке, они уходят куда-то и даже если и возвращаются до рассвета, то уж точно далеко за полночь.
Судя по внешним признакам, дом многообещающий. Семья разъезжает на огромном рейнджровере. Раз в неделю к ним приходит садовник. Они пользуются услугами прачечной: их белье стирается, гладится и приносится в дом специально обученными людьми. Из всего этого Киммо заключил, что особняк созрел и ждет его визита.
Особенно симпатичным этот домик делало пустующее здание по соседству, с одинокой табличкой «Сдается» на фонарном столбе у калитки. Ну а идеальным объектом для взлома особняк становился благодаря удобному доступу со стороны двора: от пустыря его отделяла невысокая кирпичная стена.
К этой стене и приблизился Киммо после того, как прокатился вдоль фасада облюбованного особняка и убедился, что обитатели дома не нарушили своих привычек и сегодняшним вечером. Проехав по ухабистому пустырю, он прислонил велосипед к стене и сложил в наволочку инструменты и розу. Потом вскочил на седло и без всяких проволочек очутился по другую сторону стены.
Во дворе дома было темно, как под мышкой у дьявола, но Киммо не раз заглядывал сюда через краешек стены и теперь отлично представлял, где что находится. Прямо перед ним была компостная куча, а за нею раскинулась аккуратно подстриженная лужайка, где были посажены фруктовые деревья. По обе стороны лужайки протянулись пышные цветочные клумбы. Одна из них огибала детские качели, а вторая служила украшением сарая, где хранился садовый инвентарь. В дальнем от Киммо конце двора, уже перед самым домом, находилось патио, вымощенное неровным кирпичом, — там после дождя собирались лужи. С крыши дома свисали лампочки охранного освещения.
Когда Киммо приблизился к ним, лампочки автоматически зажглись. Он кивнул им с благодарностью. Охранное освещение, по его убеждению, изобрел не кто иной, как вор-взломщик с чувством юмора. Ведь каждый раз, когда оно срабатывало, все убеждали себя, что это всего лишь кошка прошмыгнула по саду. Киммо еще ни разу не доводилось слышать о том, чтобы кто-то вызвал полицию, увидев, что в соседнем доме вспыхивает световая сигнализация. С другой стороны, среди его приятелей-воров ходило немало рассказов о том, как легко им было забраться в чье-то жилище именно благодаря зажегшимся лампочкам.
В данном случае бдительных соседей можно было даже не принимать в расчет. Темные незанавешенные окна и табличка «Сдается» свидетельствовали о том, что в доме справа никто не живет, а в доме слева не было ни окон, выходящих на эту сторону, ни собаки, которая могла бы разразиться хриплым лаем. Таким образом, насколько мог судить Киммо, все было чисто.
Со двора в дом вела стеклянная дверь, и Киммо направился к ней. Молотком он обычно пользовался, когда разбивал автомобильные стекла, но и сейчас достаточно было одного легкого удара, чтобы добраться до внутренней ручки замка. Он открыл дверь и шагнул в дом. Воздушной сиреной взвыла сигнализация.
Барабанные перепонки чуть не лопались от дикого воя, но Киммо не обращал на него внимания. Пройдет пять минут — а скорее всего, и больше, — прежде чем раздастся телефонный звонок от охранной компании, которая пожелает убедиться, что сигнализация сработала по ошибке. Если их надежда не оправдается, они станут обзванивать все имеющиеся у них номера хозяев дома. Когда и эта мера не остановит душераздирающий вой сирены, им придется позвонить в полицию. Полицейские же могут приехать, чтобы проверить, в чем дело, а могут и не приехать. В любом случае такая возможность появится у них минут через двадцать, а это означает, что в распоряжении Киммо времени на десять минут больше, чем ему требуется для выискивания интересующих его вещей.
2 
