Особенно,... 
91 
— Или же, — сказал он дипломатично, — мы могли бы разыскать местную партийную организацию. Помните, она ведь была комсомолка. У них могли сохраниться старые личные дела.
— О'кей. Тут вам карты в руки. Как их найти?
— Нет ничего проще. Дайте мне план города.
О'Брайен вынул из внутреннего кармана карту города и пододвинул свой стул поближе к Келсо. Они разложили карту на столике.
Основная часть Архангельска теснится на широком мысу километров шесть с половиной в поперечнике, ленточки новых кварталов тянутся вдоль Двины по обоим ее берегам.
Келсо ткнул пальцем в карту.
— Здесь, — сказал он. — Вот где они. Или были раньше. На площади Ленина, в самом большом здании. Эти мерзавцы всегда занимали самые хорошие здания.
— И вы думаете, они нам помогут?
— Нет. Уж во всяком случае, не по доброй воле. Но если вы согласны слегка их подмазать... Так или иначе, стоит попробовать.
Судя по карте, туда было минут пять ходу.
— Вы в самом деле заинтересовались, да? — спросил О'Брайен. Он поощрительно похлопал Келсо по руке. — Мы с вами — отличная команда, вам это известно? Мы им всем покажем. — Он сложил карту и сунул под тарелку пять рублей чаевых.
Келсо допил кофе. От коньяка по всему телу разлилось блаженное тепло. Все-таки О'Брайен не такой уж плохой парень, думал он. Уж лучше он, чем Эйдлмен и прочие восковые куклы, сейчас уже прилетевшие в свой Нью-Йорк.
История не делается без риска, это он хорошо знал. Так, может быть, иной раз надо рискнуть, чтобы ее написать?
О'Брайен прав.
Он им всем еще покажет.
21
Когда они шли мимо «тойоты» и потрепанного фасада поликлиники моряков Северного флота, по-прежнему валил снег. Ветер гнал снежные хлопья со стороны реки, завывая среди лодок, прибившихся к деревянной пристани, пригибал низкорослые деревья, высаженные на набережной вдоль прогулочной аллеи. Он был такой сильный, что даже мужчины с трудом держались на ногах.
Несколько лодок погрузились под воду, как и деревянная хибарка в конце пристани. Какие-то вандалы через металлическую ограду перебросили в воду скамейки. Стены здания были разукрашены рисунками и надписями. Среди прочего можно было разглядеть звезду Давида, кровавые пятна с намалеванной поверх свастикой, эмблемы СС и Ку-клукс-клана.
Бутика с итальянской обувью в этом городе явно не было.
Они свернули от реки в глубь Архангельска.
В каждом российском городе до сих пор есть свой памятник Ленину. Архангельск воплотил вождя пролетариата в пятнадцатиметровой фигуре, возвышающейся над гранитным постаментом, с исполненным решимости лицом, развевающимися полами пальто и пачкой бумаг в вытянутой руке. Создавалось впечатление, что он хочет остановить такси. Широченная площадь, по-прежнему носившая его имя, была пуста и покрыта ровным слоем снега. В одном ее углу несколько коз на привязи ощипывали кустарник. Обрамляли площадь большой музей, центральная почта и солидное казенное здание с серпом и молотом, притороченными к балкону.
Келсо шагал по направлению к этому зданию, О'Брайен поспевал за ним, и они почти достигли цели, когда песочный джип с прожектором на крыше выскочил из-за угла: это была машина МВД. Келсо вмиг протрезвел. Его могут остановить в любую минуту и потребовать предъявить визу. Бледные лица солдат повернулись в его сторону. Он наклонил голову и поднялся по ступенькам. О'Брайен следовал за ним едва ли не вплотную. Джип описал инспекционный круг по площади и скрылся из виду.
Коммунистов не изгнали из здания, их просто переселили на задворки. Здесь в их распоряжении была небольшая приемная, где властвовала крупная женщина средних лет с копной крашеных желтых волос. Возле нее на подоконнике в беспорядке стояли вьющиеся растения в старых жестяных банках, напротив красовался большой цветной портрет Геннадия Зюганова, полнощекого кандидата компартии на последних президентских выборах.
Она внимательно изучала визитную карточку О'Брайена, вертела ее в руках и подносила к свету, словно пытаясь определить ее подлинность. Затем взяла телефон, набрала номер и тихо сказала что-то в трубку.
Через двойные оконные рамы было видно, как во дворе ветер наметает небольшие сугробы. Тикали часы. Возле двери Келсо заметил пачку последнего номера «Авроры», перевязанную бечевкой, очевидно, в ожидании рассылки. В заголовок на первой полосе была вынесена цитата из доклада министра внутренних дел президенту: «Насилие неизбежно».
91 
