180 
Он нахмурился и вдруг склонился над чертежом, пристально в него вглядываясь. Похоже, он что-то искал, но это что-то явно не было частью строения, так как он изучал не сам чертеж, а углы листа и, не найдя там необходимой детали, просмотрел все края. Со словами «чертовски странно» он сдвинул верхний лист в сторону и взглянул на следующий под ним. Потом на следующий и на следующий. Наконец он поднял голову.
— В чем дело? — спросил Сент-Джеймс.
— Здесь должны быть водяные знаки, — ответил Дебьер. — На всех листах. Но их нет.
— Что это значит?
Дебьер указал на чертежи.
— Когда работа закончена, архитектор ставит на чертежах водяные знаки и свою подпись.
— Это формальность?
— Нет. Без этого нельзя. Иначе чертежи не признаются законными. Чертежи без подписи и печати не одобрит ни комиссия по планировке, ни комиссия по застройке, и, разумеется, не найдется ни одного подрядчика, который согласится строить по ним.
— А если они незаконные, то какие же тогда? — спросил архитектора Сент-Джеймс.
Дебьер еще раз посмотрел на чертежи. Потом снова на Сент-Джеймса.
— Краденые, — ответил он.
Оба в молчании разглядывали чертежи, схемы и рисунки, разбросанные по верстаку. Где-то хлопнула дверь, и до них донесся голос:
— Папа! Мама сделала тебе песочное печенье.
Дебьер вздрогнул. Его наморщенный лоб указывал на то, что архитектор пытается понять непонятное: огромное количество приглашенных, праздник в Ле-Репозуаре, объявление о начале удивительного проекта, грандиозный фейерверк, приглашены все первые лица острова, репортажи в газетах и на телевидении.
Его сыновья продолжали кричать: «Папа! Папа! Иди пить чай!» — но Дебьер их, похоже, не слышал. Он шептал:
— Что же он хотел делать?
Сент-Джеймс подумал, что ответ на этот вопрос может пролить свет и на загадочное убийство.
Найти стряпчего — Маргарет Чемберлен отказывалась думать о нем как об адвокате и называть его так, поскольку в ее намерения входило прибегнуть к его услугам лишь на такой срок, который понадобится, чтобы обстряпать дело о лишении нежданно-негаданно возникших наследников ее бывшего мужа их доли наследства, — оказалось довольно просто. Оставив рейнджровер на автостоянке отеля «Эннс-плейс», Маргарет и ее сын спустились с одного холма и поднялись на другой. По пути они миновали здание королевского суда, и Маргарет лишний раз убедилась в том, что юристы в этой части города кишмя кишат. По крайней мере, Адриан был в этом уверен. Сама она вновь была бы вынуждена обратиться к телефонному справочнику и карте Сент-Питер-Порта. Ей пришлось бы звонить по телефону и объяснять свое дело заочно, не видя обстановки, в которой принимают ее звонок. Но с Адрианом звонить вообще не было нужды. Она могла штурмовать любую цитадель по своему выбору и нанимать того юриста, который покажется ей наиболее подходящим для ее целей.
В конце концов ее выбор пал на контору Гиббса, Грирсона и Годфри. Три «г» в одном названии раздражали, зато входная дверь производила впечатление, а надпись на медной табличке, сделанная четкими буквами, наводила на мысль о беспощадности, которая как раз и была нужна Маргарет. Поэтому, не тратя времени на предварительную запись, она вошла и спросила, можно ли видеть кого-нибудь из персонажей, чьими именами называлась контора. Задавая этот вопрос, она задушила в себе желание приказать Адриану встать прямо, сочтя, что рукопашной с этим хулиганом Полом Филлером, в которую он бросился ради ее спокойствия и безопасности, было вполне достаточно.
Как назло, никого из отцов-основателей в конторе в тот день не оказалось. Один года четыре тому назад умер, а двое других отсутствовали по каким-то архиважным адвокатским делам, сообщил им клерк. Но кто-нибудь из младших адвокатов наверняка примет миссис Чемберлен и мистера Бруара.
Маргарет пожелала узнать, что значит «младшие адвокаты».
Ее стали убеждать, что это просто такое выражение.
Младший адвокат оказался младшим только по названию. На самом деле это была женщина средних лет по имени Джудита Краун — мисс Краун, как представилась она им, — с большой бородавкой под левым глазом и несильным запахом изо рта, вызванным, вероятно, недоеденным бутербродом с салями, который лежал на бумажной тарелочке на ее столе.
Пока Адриан слонялся поблизости, Маргарет изложила причину своего прихода: сын, которого обманом лишили наследства, и само наследство, похудевшее по меньшей мере на три четверти.
180 
