ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  34  

С наступлением тепла армия империи атаковала этот город. Мы выслали гарнизон на его защиту; Вольтерра пережила первое сражение. Затем командующий гарнизоном решил, что армия императора разбита окончательно и бесповоротно, и — несмотря на приказ — отправился домой отдыхать. Узнав об этом, принц Оранский повторно осадил город.

Я сидела за вышивкой, когда в дверях комнаты для рукоделия появилась мать Джустина. Лицо ее казалось озабоченным, хотя в ее взгляде я заметила тайную надежду.

— Вольтерра сдалась, — сообщила она.

Без помощи французов, без снабжения и оружия лидерам повстанцев грозило поражение.

Пока сестры уныло перешептывались, мой мозг усиленно работал.

Мои волосы, красивые, шелковистые, цвета коры оливкового дерева, выросли ниже талии. В тот день они были собраны в сетку и лежали узлом на шее. Я отстегнула сетку и встряхнула головой. После чего взяла ножницы и стала стричь. Процесс был долгим: ножницы предназначались для рукоделия и захватывали небольшие пряди. Каждый локон я аккуратно укладывала возле ног.

Ошарашенные сестры смотрели на меня во все глаза, только мать Джустина все поняла. Она стояла в дверях и, когда я была готова, сказала:

— Я подыщу тебе облачение.


Постригшись в монахини, клятвы я не принесла. Я была самозванкой, но даже сестра Пиппа не делала мне замечаний.

Тем временем горожане впали в отчаяние. Без продовольствия из Вольтерры, без дичи, которую охотники стреляли в лесах под городом, всем приходилось туго. Первыми жертвами стали бедняки, которые умирали на улицах. Началась чума. Мать Джустина убрала ящик для пожертвований и закрыла нижнюю решетку на двери.

В начале июля я получила от Козимо последнее послание.

Какое-то время я не буду писать. Сегодня утром я застал соседа, привалившегося к двери. Он сидел с закрытыми глазами. Как будто спал. Я подумал, что у него голодный обморок. К счастью, близко не подошел: увидел у него на шее бубоны. Я позвал его домашних, но никто не ответил.

Я поспешил домой и вымылся розовой водой с лимонным соком — средство, которое настоятельно рекомендую. На всякий случай сожгите это письмо и вымойте руки.

Надеюсь, мы еще встретимся лично.

Двенадцатого июля в сумерки я сидела в трапезной между Маддаленой и Николеттой. Сестры ужинали. Как и положено, во время трапезы все молчали. Ели минестру[10] без мяса и без пасты.

Восточную стену трапезной украшала фреска «Тайная вечеря». На примыкающей к ней стене располагалось большое окно, выходившее на внутренний двор и на дверь монастыря, ныне с наглухо заколоченными решетками.

Поверх облачения у меня висел золотой крест, но под одеждой втайне от всех я носила черный амулет Руджиери. Тщательно изучив свое происхождение, я выяснила положение планет и звезд в те дни и ночи. Марс, красный воин, вступил во взаимодействие с Сатурном, вестником смерти и разрушений, и прошел через мой асцендент[11] — через Льва, являющегося знаком королевской власти. Такое положение грозит опасностью и часто предрекает ужасный конец. А Сатурн, молчаливый и темный, гостил в моем восьмом доме, доме смерти. Звезды предсказывали мне, как и Флоренции, катастрофические перемены.

Раздался громкий стук в монастырские ворота, довольно неожиданный. Мы сидели очень тихо под звуки эха, отражавшегося от изношенной брусчатки.

Сестра Антония выразительно посмотрела на аббатису Джустину. Та кивнула. Антония поднялась и покинула трапезную. Вид у нее был настороженный, она старалась не встречаться со мной глазами. Возле двери послышались громкие мужские голоса.

Я отложила ложку. Стены, которые два с половиной года служили мне защитой, превратились в западню. Я вскочила на ноги в желании убежать, но знала, что бежать мне некуда.

— Катерина, — обратилась ко мне мать Джустина.

Я взглянула на нее, и она строго произнесла:

— Ступай в часовню.

У ворот сестра Антония громко кричала:

— Вы не можете сюда войти! Это женский монастырь!

Дверь содрогнулась. По ней грохнуло что-то потяжелее кулака. Джустина встала.

— Ступай в часовню, — повторила она и направилась к Антонии.

Рукава и покрывало монашеского облачения раздувались от быстрых движений. Посреди мощеного двора она окликнула мужчин за стеной, но стук в дверь был таким громким, что заглушил ее слова.


  34