168 
— Ножевая рана, — сказал он. — Встретил кое-кого в Уиндмилл-гарденс, когда мне было пятнадцать лет и я слишком много о себе воображал. Мне повезло.
— А тому, кого ты встретил?
Констебль провел пальцем по шраму, будто пытаясь вспомнить.
— Это зависит от того, что понимать под везением.
Ясмин насмешливо фыркнула и вернулась к своему чемоданчику с косметикой. Она сортировала тени по цвету, выкручивала тюбики помады и тоже расставляла их по тонам, раскрывала пудреницы и коробочки с румянами, проверяла, сколько крема в какой банке осталось. С важным видом она делала записи в формах заказа, с особой тщательностью вписывая названия нужной продукции, как будто от безошибочности их написания зависела жизнь ее клиентов.
— Я был в банде, он — в другой, — пояснил Нката. — После той драки я ушел из банды. В основном из-за мамы. Она только взглянула на меня в травме, куда ее вызвали, и рухнула на пол. Получила сотрясение мозга и попала в больницу. И я завязал.
— Значит, ты любишь свою мамочку.
Какая чушь, подумала она.
— Попробовал бы я только ее не любить! — ответил он.
Она бросила на него непонимающий взгляд и увидела, что он улыбается, и улыбка эта направлена внутрь его, а не на Ясмин. Потом он снова заговорил:
— Симпатичный у вас парень растет.
— Держись подальше от Дэниела!
Охватившая Ясмин паника удивила даже ее саму.
— Он скучает по отцу?
— Я сказала, держись от него подальше!
Тогда Нката подошел к рабочему столику и положил руки на столешницу. Возможно, этим жестом он хотел показать, что безоружен, но Ясмин знала, что это не так. Копы всегда при оружии, и они умеют им пользоваться. У Нкаты действительно было оружие, хотя и не огнестрельное, и он применил его.
— Два дня назад в Хэмпстеде погибла женщина, миссис Эдвардс. У нее тоже был сын.
— А я-то тут при чем?
— Ее сбили машиной. А потом трижды переехали.
— У меня нет знакомых в Хэмпстеде. Я туда никогда не езжу. Я даже ни разу не была там. Там я буду торчать как кактус в Сибири.
— Это точно.
Она метнула в него подозрительный взгляд, ожидая поймать на его лице сарказм, которого не услышала в голосе, но увидела только ласковость в глазах, а что означала эта ласковость, Ясмин отлично понимала. Эта ласковость, возникающая во взгляде, говорила, что он взял бы ее прямо в салоне, если сможет уломать, взял бы ее, если бы это сошло ему с рук, взял бы ее, даже если бы ему пришлось запугивать ее — потому что так он доказал бы, что имеет над ней власть. Просто потому, что сам факт ее нахождения рядом с ним является для него вызовом, как высокая горная вершина для альпиниста. И чем труднее подъем на вершину, тем больше почета покорившему ее.
— Я думала, что копы работают по-другому, — сказала она.
— Что? — спросил констебль, довольно правдоподобно изображая озадаченность.
— Сам знаешь что. Неужели тебя ничему не научили в полицейской академии? Легавые ищут бывших зеков, которые выходят и берутся за старое, за то, что умеют делать лучше всего. Зачем искать кого-то еще? Лишняя трата времени.
— Ну, я времени напрасно не теряю. И мне кажется, вы тоже так думаете, миссис Эдвардс.
— Я убила Роджера Эдвардса. Зарезала ножом. Я не переезжала его на машине. Тогда у нас и машины-то не было, у нас с Роджером. Мы продали ее, когда кончились деньги, а его привычки долго ждать не могли.
— Мне жаль слышать это, — сказал констебль. — Вам пришлось нелегко.
— Хочешь узнать, что такое нелегко, — попробуй отсиди пять лет за решеткой.
Она отвернулась от него и вновь занялась переучетом косметики.
— Миссис Эдвардс, вы догадываетесь, что я здесь не из-за вас, — сказал настойчивый полицейский.
— Ни о чем таком я не догадываюсь, мистер констебль. Но раз я тебе не нужна, то дорогу на улицу ты сможешь найти, надеюсь. Здесь только я, и больше никого не ожидается до прихода моей следующей клиентки. Конечно, у тебя могут быть и к ней вопросы. У нее рак яичников, но она милая дама, она с удовольствием расскажет тебе, когда последний раз ездила в Хэмпстед. Ты ж поэтому приперся в наш район? В Хэмпстеде видели какую-то чернокожую даму за рулем, и теперь там дым коромыслом, а тебя послали разыскать ее?
— Вы знаете сами, что это не так.
Он говорил с бесконечным терпением в голосе, и Ясмин стало интересно, как далеко она может зайти, прежде чем он не выдержит.
168 
