Последние отзывы

  121  

– Но, может, не все так мрачно? – попробовал я успокоить профессора. – Ваш друг... Арминий. Он наверняка нам поможет.

– Да, – с тяжелым вздохом кивнул Ван Хельсинг. – В одном он нам точно поможет: мисс Люси будет избавлена от участи вампирши, и ее душа обретет покой. А в остальном... Арминий сам решает, когда ему явиться. Я не берусь предсказать, в какой момент теперь ждать его помощи.

– Давайте вначале завершим то, что мы не сумели сделать ночью, – предложил я.

Я встал и помог подняться профессору. Сейчас весь мой дурацкий гнев и не менее дурацкие обиды исчезли. Осталось только сочувствие и благодарность. Я впервые понял, какой тяжкий груз лежал и до сих пор лежит на плечах Ван Хельсинга. Мне хотелось только одного: хоть как-то помочь ему нести эту ношу. Я обнял его и сказал:

– Вы же знаете, мой приемный отец довольно рано умер. Познакомившись с вами, я привык думать о вас как о своем отце. Вы всегда вызывали во мне только восхищение, а сейчас оно выросло вдвойне. Теперь-то я понимаю: все, что вы делали для меня, вы делали во имя любви.

Наверное, он боялся снова разрыдаться и потому просто стиснул мою руку. Мы молча расстались, в глазах каждого из нас стояли слезы, а горе, теснившее сердца, стало еще острее.

Я вернулся в постель и еще долго лежал без сна, ворочаясь с боку на бок. Даже в мыслях я не мог заставить себя называть профессора отцом. Где-то я был даже рад, что в современном английском языке исчезло местоимение "ты", ибо вряд ли я быстро бы научился говорить этому человеку "ты".

Постепенно я начал погружаться в сон (правильнее сказать – в тягостную дрему). Я уже почти потерял связь с реальностью, как вдруг меня обожгло мыслью: "Боже милосердный! Неужели Герда Ван Хельсинг, эта несчастная душевнобольная женщина – моя мать?!"

Когда я проснулся, в окно спальни уже вовсю светило утреннее солнце. Я почувствовал, что стал другим человеком. Мои горести и страдания не уменьшились, наоборот, только возросли. Но вместе с ними возросла и моя решимость избавить свой род и весь мир от проклятия, именуемого Владом Дракулой... Вскоре мы снова отправимся в склеп Вестенра, так что мое первое сражение можно считать почти начавшимся.

* * *

ДНЕВНИК АБРАХАМА ВАН ХЕЛЬСИНГА

29 сентября, вечером

Свершилось! Слава Богу, душа мисс Люси обрела покой. Джон был прав, настояв на том, что они все должны присутствовать при тяжком, но необходимом ритуале. Освобождающий удар нанес мисс Люси ее жених. Невзирая на отчаянные крики вампирши и брызжущую кровь, Артур проделал все необходимое с мужеством и решимостью. Можно только гордиться этим человеком. В моем сердце вновь начинает теплиться надежда на победу в грядущей битве. Я рад, что обрел таких замечательных помощников. Наше маленькое воинство разрастается. Прежде чем мы с Джоном отправились на станцию, он получил телеграмму от мадам Мины. Она должна приехать этим вечером, а мистер Харкер – на следующий день.

Единственное, о чем я молю, – чтобы Арминий не оставил нас в предстоящей борьбе.

Пишу, сидя в поезде. Я сказал друзьям, что должен съездить в Амстердам, куда сейчас и направляюсь. Я уповаю на помощь Арминия, но и ему не уберечь нас от всех опасностей. Поскольку я не знаю, что может статься с каждым из нас, я решил навестить маму. Надеюсь не опоздать.

Глава 15

ДНЕВНИК АБРАХАМА ВАН ХЕЛЬСИНГА

1 октября

Вчера под вечер вернулся из Амстердама и застал в лечебнице все наше "воинство": чету Харкеров и троих молодых друзей. Продолжать мистификацию насчет того, что я живу в гостинице, уже не имеет смысла, и я объявил о своем "переезде" к Джону (только пусть Джонатан и другие попробуют найти место, где я сплю!). Кажется, мы все (естественно, и я тоже) влюбились в мадам Мину. Она взяла на себя роль домоправительницы, заботясь о чае и прочих удобствах. Все мы слишком долго жили холостяцкой жизнью (опять-таки, сюда я должен причислить и себя), и потому эти заботы особенно милы нашим сердцам. Наконец-то жилище Джона, где до сих пор были слышны лишь стоны и крики пациентов, становится уютным домом, а мы – одной семьей.

Теперь об Амстердаме... Мама еще больше сдала и почти все время пребывает без сознания. Ей уже трудно сидеть в постели, и она очень мало ест. По словам фрау Келер, мама практически все время лежит с закрытыми глазами и крайне редко говорит. Но добрая немка преданно и усердно за ней ухаживает. Приехав, я застал маму чисто вымытой. Все ее пролежни были заботливо смазаны и забинтованы. Фрау Келер добилась невозможного: ей удалось предотвратить появление новых пролежней! Я искренне поблагодарил сиделку за ее удивительную заботу о совершенно чужом человеке.

  121